Песах в разные эпохи в разных странах. [Архив]

hellokitty

28.03.2011, 07:34

ПРИ ЦАРЕ ХИЗКИЯГУ (VIII век до н. э.):"И послал Хизкиягу [гонцов] по всему Израилю и Иудее, и письма писал к Эфраиму и Менаше, чтобы пришли в дом Господен, в Иерусалим для совершения Песаха Господу, Богу Израиля. И, посоветовавшись, решили царь, и князья его, и вся община в Иерусалиме, совершить Песах во второй месяц. Ибо не могли совершить его в ту пору [вовремя], потому что священники еще не освятились достаточно, и народ не собрался в Иерусалиме. И понравилось это царю и всей общине. И определили объявить всему Израилю, от Беэр-Шевы до Дана, чтобы шли в Иерусалим для совершения Песаха Господу, Богу Израилеву, потому что давно не совершали его, как предписано". (Вторая Книга Паралипоменон, 30, 1 - 5)
"И встали священники-левиты, и благословляли народ, и услышан был голос их, и взошла молитва их в святую обитель Его на небесах". (Там же, 27)

hellokitty

28.03.2011, 07:36

ПРИ ЦАРЕ ИОШИЯГУ (VII век до н. э.):И совершил Иошиягу Песах Господу в Иерусалиме; и закололи пасхального агнца в четырнадцатый день первого месяца. И поставил он священников по своим местам, и поощрял их на служение в храме Господнем. И сказал левитам, посвященным Господу, наставникам всех израильтян: поставьте святой ковчег в храме, который построил Соломон, сын Давида, царь Израиля; незачем вам носить его на раменах; теперь служите Господу, Богу вашему и народу Его Израилю. Приготовьтесь по отцовским домам вашим, по разделениям вашим, как предписано Давидом, царем Израиля, и как предписано Соломоном, сыном его. И стойте во святилище по группам отцовских домов у братьев ваших, сынов народа, и по разделению отцовского дома у левитов. И заколите агнца-Песах, и освятитесь, и приготовьте его для братьев ваших, поступайте по слову Господа, (переданному) через Моисея. И подарил Иошиягу сынам народа мелкий скот, агнцев и молодых козлов, все для пасхальной жертвы всем находившимся, числом тридцать тысяч, и три тысячи быков. Это - из имущества царя. И князья его дали в дар народу, священникам и левитам; Хилкия и Зхарьягу, и Иехиэль, руководящие в храме Божьем, дали священникам для жертв Песаха две тысячи шестьсот агнцев и триста быков. И Хананьягу, и Шмаягу и Нетаиэль, братья его, и Хашавъягу, и Иеиэль, и Иозавад, князья левитов, подарили левитам для жертв-Песаха пять тысяч агнцев и пятьсот быков. И было устроено служение, и стали священники на места свои, и левиты - по разделениям их, по повелению царя. И закололи агнцев-Песах. (2-я Книга Паралипоменон, 35,1-11)

ANONIMIST

30.03.2011, 03:01

Ну поскольку речь идет о праздновании Песаха в разных странах и в разное время ,хочу вспомнит как праздновали Песах в Советское время. Самой ритуальной частью была поездка на улицу Архипова( там располагалась Московская синагога) и там покулась упаковка мацы ( весьма интерсноо было везти её в метро домой и наблюдать заинтересованные взгляды пассажиров на надпись "Кошерно.Под наблюдением раввина Шаевича" ) Собирались компанией и праздновали ....Иногда даже без Агады и точного соблюдения седера...Но было весело!

hellokitty

30.03.2011, 18:50

Спасибо, Борис. У нас в Одессе в советское время тоже можно было купить мацу, которую пекли в местной синагоге. Люди вставали рано утром, ехали в синагогу и потом долго стояли в очереди за этой самой мацой. Не то, чтоб они все были религиозные, но как-то считали, что это наша традиция и что на Песах обязательно нужно купить мацу. Как-то к нашему равину, проходившему мимо длинной очереди за мацой обратись одна очень колоритная еврейка и заявила:"Ребе, я встала в 6 утра и уже долго стою за этой мацой. Зачем оно мне надо?!" Т.е. за чем нужно, понимали далеко не все, но все-таки считали, что зачем-то нужно и стояли в длинной очереди.
На упоковках мацы у нас никаких написей не было, так что возить в трансорте их можно было спокойно. Так продолжалось многие десятилетия, пока в Одессу не приехал равин и посмотрев устройство мацепекарной машины, обьявил, что вся выпускаемая маца не кашерная на Песах, потому что машина не достаточно хорошо промывается изнутри и значит там могут оставаться небольшие кусочки теста, которые будут заквашиваться. С тех пор, каждый год в Одессу завозили израильскую или американскую мацу.

hellokitty

30.03.2011, 18:51

ПРИ ВОЗВРАЩЕНИИ ИЗ ВАВИЛОНСКОГО ПЛЕНА:И совершили сыны изгнания пасхальное жертвоприношение в четырнадцатый день первого месяца. Потому что очистились священники и левиты - все как один, были чисты; и зарезали агнца-Песах для всех сынов изгнания, и для братьев своих священников, и для себя. И ели сыны Израиля, вернувшиеся из галута, и все отошедшие от скверны народов земли (и присоединившиеся) к ним, дабы постичь Господа, Бога Израиля. И праздновали они праздник опресноков весело, в течение семи дней, потому что обрадовал их Господь и обратил к ним сердце царя Ассирии, чтобы укрепить руки их в работе над храмом Божьим, Бога Израиля. (Эзра, 6, 19-22)

hellokitty

30.03.2011, 18:53

В ПЕРИОД ВТОРОГО ХРАМА:"Этот праздник называется Песах. Он призван напомнить об освобождении рабов из Египта. В этот праздник евреи приносят больше жертв, чем в любой другой праздник, и бессчетные толпы народа со всех уголков страны и даже из соседних стран стекаются в Иерусалим, чтобы помолиться Богу". (Иосиф Флавий (*3). Древности)
"И вот наступил праздник, носящий имя Песах, в который евреи приносят жертвы от девяти и до одиннадцати часов, а каждую такую жертву приносит община, насчитывающая человек десять, потому что не может один человек съесть все мясо жертвы - бывает даже, что их насчитывается в одной только общине человек двадцать, - а священники, потомки Агарона, сосчитали количество жертв, и их было двести пятьдесят пять тысяч шестьсот. Принесшие же их были люди чистые, ибо прокаженным и страдающим от язвы и женщинам в их месячные дни, и прочим нечистым было запрещено вкушать мясо пасхальной жертвы. Чужестранцы же (необрезанные), которые приходят в Иерусалим для богослужения, тоже жертвы не ели. (Иосиф Флавий. Иудейская война)
***
Сохранились также интересные документальные данные о праздновании Пасхи при пророке Иехезкеле, при персидском царе Дарий Втором (V век до н. э.), на острове Элефантина на юге Египта (V век до н. э.), на острове Крит (V век до н. э.) и в других местах.

hellokitty

04.04.2011, 07:53

В ИЕРУСАЛИМЕ (до разрушения Второго Храма)З. Ариэль
За свою историю Иерусалим, по-видимому, никогда не был так красив и богат и его население - столь многочисленно, как в последние века, предшествовавшие разрушению столицы. Кроме постоянных жителей, трижды в год сюда стекались со всех концов страны паломники. Немало приезжало и евреев, живших в сопредельных странах.
Считают, что число постоянных жителей Иерусалима в ту пору достигало ста тысяч, паломников же было в несколько раз больше. Особенно много народу прибывало в столицу на Песах. Не только постоялые дворы, но и все частные дома были полны гостей. Каждый считал первейшим долгом предоставить в своем жилище место для паломников и притом, разумеется, бесплатно. Единственная плата, которую гостеприимные хозяева соглашались получать, были шкуры животных, приносимых в жертву в Иерусалимском Храме. В Талмуде сказано: "Не сдают в наем дома в Иерусалиме... Рабби Эльазар бар-Цадок говорит: И даже кровати [не сдаются]. Но шкуры жертвенных животных берут охотно" (талмудический трактат, Йома, 12).
Все свободные площади не только вблизи Храма, но и во всем городе, были заняты паломниками. Многие из них строили шалаши для ночлега. И при всем этом, как свидетельствует Талмуд, "никто не жаловался на то, что тесно и нет места для ночлега в Иерусалиме".
Очень разнообразная публика собиралась здесь. Вместе с евреями прибывали и новообращенные (прозелиты) из близких и далеких стран: из Сирии и Малой Азии, из Вавилона и Мидии, из Кипра и Греции, из Египта и Рима. Те, что приезжали из Двуречья, говорили, как и местные евреи, преимущественно на арамейском языке, те же, что прибыли из стран Запада, говорили в основном на греческом. Среди паломников были бедные землепашцы, прибывшие из Галилеи на ослах или пешком, и богатые купцы, прибывшие на кораблях из заморских стран. Достигнув берегов Эрец-Исраэль они шли в Иерусалим пешком.
Для купцов и всех, кто промышлял торговлей, массовое паломничество было самым подходящим временем, чтобы поправить свои дела. В Иерусалим* были большие базары. Здесь шла оживленная торговля продуктами питания, крупным и мелким рогатым скотом, одеждой, тканями, посудой и т. д. В это время большой спрос быт на всякого рода пряности и приправы для пасхальной пищи. Скот пригоняли жители сел и деревень со всех концов Эрец-Исраэль, а пряности доставлялись из далеких стран. Всегда можно было видеть верблюжьи караваны на улицах Иерусалима..
В предпасхальные дни через все городские ворота шли днем и ночью паломники, катились повозки с товарами, гнали стада овец и быков. Римский наместник, резиденция которого находилась в Кейсарии, в канун Пасхи нередко приезжал в Иерусалим вместе со своими легионерами, чтобы "следить за порядком". В дни массовых всенародных празднеств римляне особенно опасались мятежа.
Легионеры обычно располагались во дворце Ирода - великолепном и хорошо укрепленном здании, напоминавшем крепость. Дворец был окружен высокой стеной, над которой вздымались наблюдательные вышки.

hellokitty

04.04.2011, 07:54

(...продолжение).С двух сторон базарной площади стояли ряды лавок, палаток и столов. Здесь можно было приобрести все, что душе угодно.Вот идет оживленная торговля сдобными изделиями, выпеченными из пшеничной муки, зерно для которой было выращено в горах Эфраима. Рядом продают соленья и маринады, изготовленные из рыбы, выловленной в озере Кинерет. По соседству торгуют винами, а рядом кто-то громко расхваливает свой товар.
- Отличный харосет и приправы к пасхальному седеру!
Неподалеку торгуют драгоценностями и женскими украшениями - последний крик моды в Риме и Александрии.
По другую сторону улицы продавцы едва успевают наливать в сосуды покупателей свежий виноградный сок, а рядом кто-то приговаривает:
- Покупайте для жен и дочерей "Золотой Иерусалим", лучший сувенир святой столицы!
"Золотой Иерусалим" - украшение для волос, которое изготовляли местные ювелиры. Эти украшения пользуются большим спросом у паломников.
Возле многих домов стоят столы, за которыми работают ремесленники, - тут же, на улице, на глазах у всех. Портные вдевают в талит (молитвенную накидку) кисти "цицит", сапожник изготовляет деревянные сандалии для рабочих, занятых гашением извести (кожаная обувь для них не подходит, она быстро приходит в негодность). Кузнец ремонтирует рукоять меча. Многолюдно также на улице мясников и на улице прядильщиков шерсти и льна, на улице ткачей. Но больше всего людей на скотном рынке. Очень многие покупают баранов и козлов для пасхального жертвоприношения. Их мясо едят семьями и "хамулами" (*4), и надо заранее знать число едоков, так как запрещено это мясо оставлять на завтра, ибо сказано: "Не оставляйте от него до утра, но оставшееся от него до утра, сожгите на огне" (Исход, 12,10) .
Надо заранее уточнить, сколько человек будут участвовать в торжественной трапезе, ибо запрещено во время ее включать в число участников новых лиц.
Иногда составлялись такие большие группы, что каждому в отдельности доставался лишь маленький кусочек жертвенного мяса, которым нельзя было насытиться. В таких случаях разрешалось принести еще одну дополнительную жертву, которая называлась "Хагига". Вначале ели мясо "Хагиги", а уж затем, завершая пиршество, мясо "Песах". Мясо "Хагиги"' разрешалось употреблять в пишу и на следующий день.
В дни Пасхи в Храме собирались когены и левиты со всей страны, все 24 смены. В течение года, в будничные дни, каждая смена приходила в Храм по очереди лишь на одну неделю. В дни Песах (а также Шавуот и Суккот), когда число жертвоприношений исчислялось десятками тысяч, приходили все священнослужители, и работы хватало для всех.

hellokitty

06.04.2011, 08:23

(...продолжение)
Вот мы выпили второй бокал, совершили омовение рук, благословили мацу, а затем отведали "марор", от горечи которого у нас на глазах появились слезы. Отведав от всего, мы возвращались к мечтам о возрождении жизни Израиля, укреплявшим в наших душах неистребимую веру в близкое избавление.Вдруг у входа в пещеру послышался топот солдатских ног. Дрогнула тайная дверь и отлетела прочь. И тут же, сжимая в руках шпаги, ворвалась в пещеру стража, а позади ее кто-то крикнул:
- Вы меня слышите, отец? Вот тут проклятые евреи празднуют и пьют!
- Погасите свет! - прошептал рабби Шломо. Он вскочил со своего места, сорвал с головы ермолку и, размахнувшись, погасил лампу, стоявшую у северной стены. Но солдаты тут же открыли дверцы своих фонарей, и снопы света залили всю пещеру.
Нас уже крепко держали. Теперь оставалось только ждать суровой расправы".

hellokitty

06.04.2011, 08:23

СЕДЕР У ИСПАНСКИХ МАРРАНОВАвраам-Шалом ФРИДБЕРГ
Невыносимые страдания сынов Израиля в течение веков - неизбежное следствие трагедии галута. Весь иудаизм проникнут верой в преобладание духа над силами зла, права над насилием.
Между тем из отрицания установлений иудаизма и единобожия проистекало насилие, творимое христианством над поколениями великой семьи Яакова, принявшей законы Всевышнего через Моисея у горы Синайской.
Чтобы проиллюстрировать один из страшных периодов насилия, приведем здесь отрывок из книги "Воспоминания дома Давидова".
"К вечеру заперли ворота, закрыли на ключ все двери. Мы все спустились в пещеру, как бы возвращаясь к тому свету сознания, который должен был избавить нас от кошмара реальной жизни. Лица собравшихся сияли при ярком огне ламп и светильников, озарялись радостью. Стол, покрытый белоснежной скатертью, уставлен всевозможными яствами. Во главе стола было устроено "ложе" для старейшего члена нашей небольшой общины, нашего гостя рабби Шломо Эвен-Вирга, а вокруг стола стояли кресла с подушками для всех восемнадцати собравшихся. Из них лишь немногие были членами нашей семьи, большинство же гости-марраны.
Рабби Шломо благословил вино и проникновенно произнес молитву "Шегехияну". За ним все присутствующие пригубили свои бокалы и приступили к Седеру, к чтению "Гагады". Наш гость читал ее в подлиннике, а мой дядя переводил на испанский.
- “Вот скудный хлеб, который ели предки наши в стране Египетской. Каждый, кто голоден, пусть войдет и отведает, каждый, кто нуждается, пусть войдет и вкусит с нами пасхальную трапезу".
- Горе нам, что мы лишены возможности претворить эти слова в жизнь. Сколько их, наших братьев, которые жаждут хлеба сего в этой стране, а также в других странах, где они, как и мы, вынуждены скрываться! Сколько их всей душой жаждущих отпраздновать Песах подобно нам, но нет у них такой возможности. Мы же не можем пригласить их к себе, чтобы не навлечь беду на них и на себя.
- Быть может, - прошептал рабби Шломо, - быть может именно это имели в виду мудрецы наши, составившие "Гагаду", когда они завершили слова этого отрывка надеждой на будущее: "В этом году - здесь, в будущем году - в стране Израильской", то есть там, где никто уже не сможет помешать нам служить Господу, как предписано.
- В нынешнем году рабы - на будущий год - вольные сыны!
- "Ныне рабы" - закабаленные духовно, что гораздо горше рабства физического, а "На будущий год - вольные сыны" - свободные духом, готовые служить Господу Превечному.
- Давайте же ясно выразим нашу надежду! - воскликнул старый Дон Мигуэль де Коста. - Ныне марраны, вынужденные скрываться и служить Богу Израиля тайно, на будущий год - свободные евреи, вольные служить Богу нашему открыто!
- Амен, амен! - ответили ему все в едином порыве. Где-то глубоко в нас жила вера, что все еще будет как прежде, а может, и лучше, и мы продолжали читать "Гагаду", возносясь духом в молитве об избавлении.

hellokitty

08.04.2011, 08:09

ПЕСАХ В САХАРЕРаввин Александр ЛЕВИНСОН
Я прибыл в поселение Умзев, что в Сахаре, в канун праздника Песах. После вечерней молитвы все местные евреи разошлись по своим домам справлять Седер.
Когда мы вернулись из синагоги, старейший в семье, где я остановился, взял в руки посох и, шагая по комнате, приговаривал :
- Пришел из Египта, иду в Иерусалим. Ему все громко отвечали:
- В будущем году в Иерусалиме!
Этот обряд длился минут пять. Затем все уселись вокруг низкого стола. На нем стоял кувшин с вином и находился также большой медный поднос. Посередине его лежали три мацы, а вокруг них марор и харосет. Кругом стояли глиняные чашки с вином и два стеклянных бокала.
Старейший из членов семьи взял поднос и стал вместе с ним медленно кружить вокруг стола, произнося "Вот скудный хлеб...". Он должен был подносом прикоснуться к голове каждого из присутствующих.
Так как меня считали "хахамом", то и меня почтили правом совершить этот обряд, о котором я раньше ничего не знал.
Почувствовав на своей голове тяжесть подноса, я приподнялся - и, к своему огорчению, пролил находившееся на нем вино. Это сочли дурным предзнаменованием. Все присутствующие были очень взволнованы и громко говорили одновременно, так что невозможно было что-либо разобрать. На меня все глядели с укоризной.
Я сделал вид, что случившееся меня ничуть не огорчает и, чтобы разрядить атмосферу, сказал, что вино я пролил умышленно, чтобы напомнить о том, что разверзлось Чермное море. Мои объяснения им понравились, и все разом громко запели: "И вы будете черпать воду с радостью из источников спасения" (Исайя, 12,3).
"Гагада" была прочитана очень быстро. Праздничная трапеза состояла из мяса и фиников, фаршированных мясом, и она тоже не затянулась.
После застольной молитвы настала пора произнести известный призыв "Излей свой гнев..."и открыть двери для Ильи-пророка. И тут я заметил, что всех обуял какой-то страх. Когда я спросил, в чем дело, мне ответили, что если человек, открывающий двери Илье-пророку согрешил, он может скончаться в ту же ночь.
Я разъяснил им, что грешно думать, будто Илья-пророк может причинить людям зло. Наоборот, он очень доброжелательный и по натуре своей миротворец. Илья-пророк молится за благополучие народа Израиля, и те, кто открывают ему дверь, заслуживают благословения.
Мои объяснения немного успокоили их. Но все же открыть Двери было поручено мне. И они очень удивились, когда увидели, что я делал это с радостью и без малейшего страха.
Утром, когда мы пришли в синагогу, меня там представили "хахаму Шломо" - глубокому старцу, которому недавно минуло 110 лет. Ему мой хозяин рассказал о "новом обряде", который я продемонстрировал, связанном с прохождением евреев через Черное море, а также передали мои объяснения об Илье-пророке. Хахаму Шломо все это понравилось.
Прихожане стали наперебой приглашать меня провести дни Пасхи у них, но мой хозяин заявил, что никуда меня не отпустить, и весь праздник я пробуду в его доме.

hellokitty

08.04.2011, 08:10

ПЕСАХ В ЛИВИИНахум СЛУЩ (*6)
Перед Седером один из членов семьи положил на плечо сумку, взял в руки посох и вышел на улицу, при этом все домочадцы провозгласили:
- Так наши предки вышли из Египта...
Подобный обычай распространен во многих странах Востока.
В хол га-моэд Песах все евреи города Триполи выходят на лоно природы, в цитрусовые сады и берут с собой еду - мясо и вино. Владельцы этих садов - мусульмане - хорошо принимают гостей и угощают их отборными фруктами. Они верят, что визиты евреев и их молитвы приносят богатый урожай.
Евреи сидят на циновках и, прежде чем попробовать фрукты, произносят следующую бенедикцию:
"Благословен Ты, Господь, ничего не упустивший в мире своем и создавший красивые творения и красивые деревья".

hellokitty

10.04.2011, 07:20

(...продолжение)Вернувшись к товарищам, я как будто пришел из другого мира. Меня согрело тепло нашей товарищеской среды, я вновь попал в атмосферу, где нет места слезам, какими бы ни были наши беды. Какая сила духа! Именно она - источник силы нашей организации. Она не дает отчаянию овладеть тобой, зовет на бой с врагом.
Ночь на исходе. Когда занялся день - 20 апреля, - вернулись наши товарищи с заданий в гетто. В эту ночь прибыли связные главного командования: Лютек Ротблат, Павел Брускин и Генек Каве.
Мы получили информацию о ходе боев в первый день восстания в различных районах гетто и о положении на позициях. Несколько развеялось ощущение одиночества. Мы вновь почувствовали себя единой сплоченной организацией бойцов.
Утром мы укрепили свою позицию на улице Кута, 4. Мы ждали прихода немцев, но они не появлялись. И только издали доносился до нас шум боем в различных районах гетто.
Перевод Цили Клепфиш

hellokitty

10.04.2011, 07:20

В ВАРШАВСКОМ ГЕТТОТовня Божиковский
К вечеру того же дня, 19 апреля 1943 года, я заглянул в дом № 4 по улице Кута, чтобы достать электрический фонарик для нашей группы. Случайно я оказался в квартире раввин Майзеля. Только я вошел, как вспомнил, что сегодня первый Седер Пасхи.В доме царил полный хаос. Постель разбросана, стулья перевернуты, на полу валяются вещи, оконные стекла разбиты вдребезги. Днем хозяева сидели в бункере. За это время все в квартире было перевернуто, и только стол посреди комнаты странно выделялся своим праздничным убранством. Красноватое вино, стоявшее на столе в бокалах, вновь напоминало о еврейской крови, пролитой в ночь наступления праздника. Пасхальное сказание - Гагада - читалось под аккомпанемент выстрелов и взрывов, раздававшихся всю ночь в гетто.
Временами комнату и лица сидящих за столом освещали отблески пламени, поднимавшегося из горевших вокруг домов. Когда дошли до "Шфох хаматха", раввин и вся его семья зарыдали. Это был плач обреченных, как будто смирившихся со смертью, но охваченных ужасом в момент ее приближения. В голосе раввина слышалась печаль о тех, кто не дожил до первого седера, и тихая мольба о том, чтобы Господь дал сидящим здесь дожить до второго седера.
Настроение то поднимается, то падает вместе с усилением и ослаблением стрельбы. На какое-то мгновение вспыхнула надежда, и раввин сказал: может произойти чудо, как тогда в Египте. Но уже в следующие минуты нас вновь охватило отчаяние, и мы ясно представили себе, что наше поколение - это "поколение пустыни", на долю которого выпал тяжкий жребий - погибнуть всем до единого.
Чем больше раввин углублялся в чтение Гагады, тем усиливалось отчаяние. Он сопоставлял тогдашнее освобождение с нынешней катастрофой, и не мог не думать о страшной судьбе, нависшей над нами.
Уставший от сидения в бункере, оглушенный взрывами, подавленный и испуганный известиями о происходившем в гетто, раввин вел седер лишь по привычке, следуя традиции и выполняя религиозное предписание. О приподнятом, праздничном настроении не могло быть и речи. Он отложил Гагаду, опустил голову, время от времени подымая ее для того, чтобы поговорить со мной.
Надеясь услышать от меня слова утешения, раввин расспрашивал о боевой организации, о первом дне восстания и наших планах на завтра.
Расставаясь со мной, раввин пожелал мне успеха: "Я стар и слаб, - сказал он, - но вы, молодые, не сдавайтесь, боритесь, - с вами Бог".
Раввин проводил меня и дал мне несколько пачек мацы для борцов гетто. "Если доживем до завтра, - сказал раввин на прощание, - приходи с Цивьей".
Я выполнил свое обещание: назавтра, в ночь второго седера, я пришел к раввину Майзелю вместе с Цивьей Любеткиной.

hellokitty

12.04.2011, 08:25

Для изготовления и выпечки мацы были приглашены жены активистов нашей подпольной синагоги. Все, разумеется, работали на добровольных началах, и ни одна из них не уклонилась от возложенной на нее нелегкой, но почетной обязанности. А ведь они многим рисковали - среди их родственников были видные партийцы, люди, занимавшие большие посты.
Участие этих женщин - впервые в жизни - в подготовке "еврейской Пасхи", да еще в военное время, было для них сильным и незабываемым переживанием. К большой радости примешивался и страх - каждый стук в дверь вызывал чувство тревоги... Но все, слава Богу, обошлось.
Я весь день присутствовал при выпечке мацы и заявил участникам "подряда", что как польский подданный, беру на себя всю ответственность.
Когда вся наша мука была использована по назначению, мы в течение нескольких дней выполняли частные заказы - выпекали мацу из муки всех желающих, а таких было немало.
Таким образом мацу получили не только все прихожане нашей подпольной синагоги и десятки неимущих и нуждающихся (правда, в очень ограниченном количестве), но и десятки евреев "со стороны". Нам удалось также изготовить из изюма, приобретенном на черном рынке, несколько литров виноградного вина, которое тоже было роздано прихожанам.
Никогда не забуду тот волнующий момент, когда я принес два килограмма мацы одной очень набожной старушке, эвакуировавшейся из Гомеля.
- Вот тебе, бабушка, подарок на праздник, - сказал я, подавая ей пакет.
От радости она расплакалась, как ребенок.
- Я решила голодать, но не есть в Песах "хамец" (квашеное), - сказала старушка, которая с трудом стояла на ногах. - Эта маца послана мне Богом.
На меня, в ту пору молодого парня, она смотрела, как на Илью-пророка, как на Божьего посланника.
В эту минуту я почувствовал с особой силой, что весь труд, вложенный в выпечку мацы, и большой связанный с этим риск вполне оправданы.
Когда по городу разнесся слух, что в Кемерово есть маца, к нам стали приходить десятки незнакомых евреев и выпрашивать:
- Дайте хотя бы одну мацу, чтобы мы могли угостить ею наших детей, которые никогда в жизни не вкушали опресноков.
Такой внезапно пробудившийся интерес к нашему великому национальному празднику меня очень радовал и в то же время наводил на грустные размышления. Раздавая этим людям, насильственно оторванным от своих истоков, мацу, я думал: что же она символизирует здесь, в Кемерово, в 1943 году? Память об освобождении из египетского рабства три с половиной тысячи лет назад, или память о разрушении духовных ценностей иудаизма в Советской России?
Перевел А.Белов

hellokitty

12.04.2011, 08:25

ВЫПЕЧКА МАЦЫ В СИБИРИ в 1943 годуАрье Авиви
Суровая сибирская зима. Люди тяжело работают, недоедают, мерзнут. Глаза всех прикованы к фронтам, на которых развернулись невиданные по масштабам кровопролитные сражения. У польских евреев, а также у множества эвакуированных евреев Украины и Белоруссии, остались за линией фронта самые близкие люди - родители, жены, сестры, об ужасной участи которых тогда еще никто не знал.У нас, группы религиозных евреев, кроме всеобщих забот, были еще свои специфические заботы: приближается Песах - великий праздник освобождения от египетского рабства, а нет ни мацы, ни виноградного вина, нет ничего... Как же мы отметим свой большой национальный праздник?
На квартире у питомца знаменитого Воложинского ешибота Менделя Розенбойма, где функционировала наша подпольная синагога, мы устроили совещание группы активистов. Оно состоялось в разгар зимы, за два месяца до праздника. Было решено немедленно начать скупать на черном рынке пшеничную муку для мацы и хранить ее в надежном месте. Было также решено, что мацой мы должны обеспечить не только себя, но и десятки неимущих семейств из числа эвакуированных.
Но где взять для этого деньги? В Кемерово на черном рынке можно достать все что угодно, но цены были бешеные. Однако, как ни странно, эта проблема была решена довольно успешно. Наши активисты рассказали каждый своим знакомым, для какой цели идет сбор средств, и со всех сторон посыпались пожертвования. Среди жертвователей было немало коммунистов, местных руководящих работников, представителей интеллигенции, ученых, профессоров, музыкантов, которые десятки лет не переступали порога синагоги.
Приобретенную муку мы сдавали на хранение благочестивому старику Шору, у которого была отдельная квартира. Мы покупали небольшие количества, чтобы не привлекать внимание милиции. Но в один прекрасный день ко мне явился этот старик и заявил, что он опасается держать у себя так много пшеничной муки - около ста килограммов! Если ее обнаружат, его могут обвинить в спекуляции. А о том, чтобы сказать властям правду, что мука предназначена для выпечки мацы, не могло быть и речи - это еще хуже спекуляции... Дело нешуточное, законы военного времени очень суровы.
Пришлось рассредоточить муку по нескольким адресам. Я, к сожалению, не мог быть среди ее хранителей, так как жил в рабочем общежитии.
Выпечка мацы производилась незадолго до праздника на квартире у Менделя Розенбойма. Но прежде, чем приступить к делу, нам пришлось приобрести изрядное количество дров, специальные доски и скалки для раскатки теста, зубчатые колесики, чтобы делать на раскатанном тесте дырочки, чан для воды и еще кое-какое оборудование. С этим заданием отлично справилась жена Менделя Ципора-Фейга. Большинство предметов было приобретено не за деньги, а в обмен на водку.

hellokitty

15.04.2011, 06:33

В НЕМЕЦКИХ КОНЦЛАГЕРЯХI. ГАГАДА ИЗ ВЮРЦАХА.
Элиас (Элиягу) Дасберг по памяти записал пасхальную Гагаду. Благодаря ему евреи-заключенные концлагеря в Вюрцахе весной 1945 года смогли провести пасхальный Седер.
Когда голландские евреи, супруги Дасберг, находились в 1943 году в лагере Вестенбург, в рамках сделки по обмену они были включены в список кандидатов на отправку в Эрец-Исраэль. 15 марта 1944 года супруги были отправлены в лагерь Берген-Бельзен. где их поместили в особую зону для заключенных, ожидающих обмена. Прибыв в лагерь, Дасберги с удивлением узнали, что у них есть паспорта одного из государств Латинской Америки и поэтому они будут отправлены в Швейцарию - транзитный пункт на пути в Палестину. В январе 1945 года Дасберги были переведены в лагерь Вюрцах. недалеко от швейцарской границы. В нем находилось около 500 человек разных национальностей, которые также в рамках сделок по обмену, ждали отправки домой. Этот лагерь не был лагерем уничтожения и находился под опекой международных организаций, снабжавших заключенных продуктами. Поэтому у евреев, находившихся там, появилась возможность получить продукты на Песах и даже организовать выпечку мацы.
Используя молитвенник, имевшийся в его распоряжении, но, главным образом, опираясь на собственную память, Э. Дасберг записал текст пасхальной Гагады, по которой и провел Седер в марте 1945 года в немецком лагере Вюрцах.
Сегодня Дасберг, живущий в Израиле, в Герцлии, вспоминает, что для некоторых из его участников это был первый в их жизни Седер.
2. НЕЗАБЫВАЕМЫЙ СЕДЕР.
Житель Рампы, в прошлом - советский офицер, Ицхак Шохат, опубликовал в журнале "Алеф" интересное письмо, в котором он, в частности, пишет:
"Есть события, которые человек хранит в памяти до конца дней.
Таким событием был для меня пасхальный Седер, который я провел в 1944 году в концлагере Копайгород, откуда наступавшими советскими войсками были освобождены тысячи буковинских евреев.
За четыре дня до наступления праздника Песах, в апреле 1944 года, наш 353-й Станиславский Краснознаменный артполк, оттеснив немецкие войска, захватил местечко Копай-город, в котором фашисты устроили лагерь уничтожения.
В течение трех лет в нем томились и погибали от лишений, голода и болезней тысячи евреев. Это было 7 апреля 1944 года, когда я пришел к только что освобожденным узникам Копай-города.
Передо мной стояли изможденные, измученные люди, едва верящие в чудо своего освобождения. И в них надо было вдохнуть надежду, помочь вернуться к жизни. Я решил провести с ними пасхальный Седер.
Надо сказать, что для меня, советского офицера, такое решение было сопряжено с большим риском. Я мог очень тяжело поплатиться за это. Но все же мысль поддержать недавних узников, напомнить им об их еврействе, стоила того, чтобы идти на риск!