Билькевич |
03.03.2012 22:47 |
Сколько веков философы ищут определение смеха! Один подход говорит, что человек смеется, а точнее, насмехается, когда убеждается в собственном превосходстве над кем-то, кто прежде внушал ему трепет и уважение. Важно при этом, что человек не показывает своей радости, что он сдерживает удовлетворение, и вот эта-то обуздываемая радость прорывается наружу смехом. Библейский силач Самсон наводил ужас на филистимлян, но когда, остриженный и слепой, он потерял свою силу и, словно скотина, был вынужден вертеть жернова, филистимляне стали смеяться над ним. Их чувство радости рождалось из сопоставления старого и нового статуса Самсона, но тут же вспоминалась их собственная прежняя беспомощность. Это было неприятно, и вместо сдерживаемой радости пришла насмешка.
Другой подход утверждает, что мы смеемся тогда, когда нас внезапно осеняет догадка о неоднозначности ситуации, когда, сказав правильно, мы тут же спохватываемся, что и это неправильно. Этот подход можно проиллюстрировать известным анекдотом о раби, разбиравшем двух затеявших тяжбу: выслушал одного и согласился с ним, выслушал другого — и с ним согласился, а когда жена заметила ему, что два противоположных мнения не могут быть истинными одновременно, раби признал и ее правоту. В этом анекдоте истец и ответчик — две логики одной ситуации, жена — скучный здравый смысл, а раби... раби просто обязан был засмеяться!
|