сегодня ездил с подругой еще в один монастырь где недавно подземную церковь открыли
а раньше там была психушка...
прям катакомбы древних христиан
ночью грешим в днем ездим по монастырям- от какой у мну новый год

А я видела таких евреев. У нас соседи когда-то были евреи, так вот они были настоящими евреями. Очень хорошие люди, довольно отличались от всех остальных образом жизни, поведением, мышлением. Потом они уехали в далёкий Израиль(в 80-х) и как-то сразу стало одиноко без них. Я как-то читала отрывок из книги, очень смешной, по этому поводу. Может и найду его...

А я всегда говорила,что евреи -хорошие люди и отличные друзья,да и потом,что-то среди "наших"я встречала непорядочности чаще..Во всяком случае ,на моем пути были только такие. Начиная с раннего дтства,и заканчивая юностью. Снимала в студенческие годы комнату у одной одинокой женщины,как она обо мне заботилась,как родная. Помогала мне во всем,переживала все мои печали,как свои. И подружка у меня была евреечка,такую девченку поискать! Они семейные,уютные ,мужчины у них заботливейшие!)))

Georgij! Evrei-narod ochen' samobytnyj,oni derzhatsja svoih tradicij, i molodcy. My,slavy,mnogoe rasterjali!

большинство моих знакомых евреев - именно русские, причем до мозга костей
___________
Согласен, но я бы употребил термин "советские" и "пост советские" поскольку они так же как и мы в большинстве своем не являемся носителями некоей чисто русской культуры вследствие нашего воспитания и образования. И хотя наше "советское" в основном замешано на русской культуре, но как правило это русская классика. У меня был забавнный случай. До 1996 года была специальная гуманитарная виза в Австралию для советских евреев и молокан. Ее спонсировали или родственники в Австралии или здешняя синагога. Так вот в 1996 синагога перестала подписывать спонсорские аппликации, я имел встречу с равином и спросил почему так? Он ответил: "мы не получили евреев по этой визе, мы получили советских людей, которые знают что Шолом Алейхем великий еврейский писатель, но ничего у него не читали, зато напамять с выражением читают письмо Татьяны Онегину, нничего не знают о Торе но зато знают все даты партийных съездов, а по субботам жрут водку и сало в русских ресторанах". По этой визе приехало 14 000 еврейских семей *и.... ни одного молоканина...

сегодня ездил с подругой еще в один монастырь где недавно подземную церковь открыли Чет-то мнительный стал, богобоязненный весь - стареешь однако)))

Это ж надо:-D !! читаю я Ваш пост, Евгений, и тут же ловлю себя на мысли, что монолог этого самого равина я читаю(про себя) с еврейским акцентом!!!

Я нашла отрывок из книги о котором я писала. Он довольно длинный, но надеюсь, что смогу перенести сюда.
Из книги Олега Непомнящего «Однажды наступит завтра».
«Едва мы остались вдвоем, Мила спросила: «Куда ты сейчас?». — «На Ленинский, в общагу». — «Это же далеко. Как доберешься? — поздно уже». — «Пешком». — «Понятно, — задумчиво протянула Мила, про себя, видимо, что-то решая. — Послушай, если хочешь, мы можем пойти к моей бабушке — она тут недалеко живет, на Смоленской».
Хотел ли я?!! Если бы она сказала, что нужно идти за ней на край света, в тюрьму или геенну огненную, я не задумался бы ни на секунду. Шли пешком, у меня, наконец, прорезался дар речи, и мы болтали обо всем на свете. Выяснилось, что Мила — манекенщица, работает в ГУМе, что ее бабушка не любит «всех, кто не еврей», но, скорее всего, уже спит, к тому же у Милы есть свой ключ от ее квартиры. Безумная надежда закралась тотчас в мою душу: неужели Мила полюбила меня так же, как я полюбил ее, — с первого взгляда?

Наконец, мы добрались до бабушкиного дома — Мила открыла дверь, стараясь не шуметь, но бабушка, к сожалению, не спала.
«Мила, это ты?» — бабушка говорила с еврейским акцентом и особой, присущей только еврейским бабушкам, интонацией. — «Здравствуй, бабушка, я не одна». — «Кто же это с тобой?». — «Мой приятель, студент». — «И он учится в том институте, куда ты ходишь на танцы и где эти сволочи к тебе пристают?». — «Нет, бабушка, что ты...». — «Послушай, Мила, я не могу пустить его в дом, если он из тех, кто к тебе пристает!». — «Бабушка, он совсем ко мне не пристает». — «Впрочем, он хорошенький, но, Мила, он же не еврей!».

Мне стало смешно, что при мне разговаривают, будто бы меня нет, или я сплю, и, памятуя, что говорила мне Мила, ответил на вопрос сам: «Нет, я еврей». — «Какой ты еврей?! Халоймэс! Откуда ты приехал?». — «Из Крыма». — «Таки ты не еврей, ты — караим». — «Да, караим, но это почти одно и то же».
Нет, бабушку, доверявшую евреям, только евреям и никому, кроме евреев, караим никак не устраивал. Она строго посмотрела на Милу: «Послушай, он даже не еврей! Я не могу пустить его в дом так поздно!». — «Бабушка, ему далеко добираться, и у него нет на дорогу денег. Не можем же мы его выгнать ночью на улицу, к тому же общежитие уже наверняка закрыли, до утра ему некуда деться».
Бабушка повздыхала, но смягчилась и, в конце концов, пригласила меня войти. «Что ж, заходи, холомей. Кушать хочешь?». — «Очень», — с уверенностью ответил я. — «Да, но у нас только еврейская еда — ты любишь еврейскую еду, знаешь ее?». — «Я ем только еврейскую еду», — соврал я, чтобы ей понравиться. «А что любишь больше всего?». — «Цимис», — назвал я единственное блюдо, которое знал. «О-о-о, ты таки еврей. И что же такое, по-твоему, цимис?». — «По-моему, это свинина с черносливом...».
Услышав о свинине, бабушка покраснела и закричала, обращаясь к Миле, которая слушала наш диалог, молча и улыбаясь: «Что этот холомей делает в нашем доме, если он даже не знает, что евреи не едят свинину?! Чем я его стану кормить? Может, ты знаешь мацу?».