Способность Мойши говорить на английском и доступность для журналистов привела к тому, что его стали называть «министром иностранных дел «Нетурей Карта» (хотя его никто не назначал на эту должность). Он явно наслаждался своими контактами с иностранной прессой, дипломатами и учеными. Для них он был ярким характером, позволяющим заглянуть в закрытый мир ультраортодоксов. Они же для него были окном во внешний мир. Я часто думал, что он смакует свою роль, позволяющую ему выделиться из черно-белого ультраортодоксального мира.
Пик его известности пришелся на установление отношений с Арафатом, чрезвычайно широко разрекламированных. С помощью Мойши Арафат мог демонстрировать, что он и арабский мир ничего не имеют против евреев - они, дескать, выступают только против еврейского государства на палестинской земле. Для Гирша и его союзников в «Нетурей Карта» это была демонстрация того, что евреи могут сосуществовать с арабами и практиковать свою религию без потребности в суверенном государстве.
Когда Мойше посещал Арафата в Рамалле, палестинский водитель подбирал его возле Меа Шеарим и вез через израильские контрольно-пропускные пункты. Как журналист, я очень жалел, что мне никогда не доводилось сопровождать его в этих поездках, чтобы засвидетельствовать контакты между Гиршем и «раисом».
«Нетурей Карта», организация и без того весьма малочисленная, всегда была расколота на фракции. Мойше стал ведущей фигурой в самой экстремистской из них. Некоторые приписывают это тому, что он был "посторонним" - не только из другой страны, но даже из другого - неортодоксального - мира. Он как бы «заново родился» в мире харедим - правда, я никогда не слышал от него ультраортодоксальной риторики.