У взрослых тоже есть вопросы.
В Песах всегда задают вопросы. Мы привыкли, что дети повторяют из года в год «ма ништана - чем отличается эта ночь от других ночей, что во все ночи мы едим хамец и мацу, а в эту ночь - только мацу?». Но в последнее время детское недоумение все больше уступает место удивлению взрослых людей. И им нужно тоже дать возможность спросить в пасхальный вечер – не только ребенку. И вот взрослые спрашивают: «Чем отличаются последние сто пятьдесят лет еврейской истории от предыдущего нашего долгого пути к освобождению? Около двух тысяч лет продолжалась ночь изгнания, и все это время изгнания евреи жертвовали своей жизнью, переносили страдания, но не отказывались от своей веры. И вот, когда забрезжил рассвет, и появилась надежда на возвращение в Землю Израиля, появились евреи, не верящие в Б-га, не желающие вернуться на родину. Их неверие – корень всех наших бед. Они не верят в Исход, не верят в наше право на Землю, не верят в право Израиля на существование». И ответить им нужно словами Агады, добавив то, что относится к нашему времени: «Рабами мы были в странах рассеяния. И вот сто шестьдесят семь лет назад (в 5600 году от сотворения мира) пришло время, и Б-г дал нам свободу, чтобы мы встали и вернулись к Нему, в Его Землю, которую Он обещал нам. Но свобода предполагает и свободу выбора. И вот, получив и свободу, и выбор, значительная часть евреев отказалась от Б-жественного дара, а часть пошла еще дальше и отказалась от Б-га». Человек выбирает всегда между правдой и ложью – другой свободы выбора не бывает. А как можно говорить с тем, кто встал на путь лжи? Очень трудно. Может быть, стоит попробовать сказать им так: Эммануэль Велиховский, полиглот, крупнейший историк и этнограф, друг Альберта Эйнштейна, посвятил истории Исхода и его датировке целый ряд аналитических работ. Он обсуждал свои выводы с великим физиком, которому предлагали стать первым президентом Израиля, и его статьи вызвали большой интерес у создателя теории относительности. И нет ни одного серьезного ученого, еврея или нееврея, который берется отрицать Исход. Споры ведутся только о том, когда произошло это событие: до правления фараона Эхнатона или после и т.п. Зигмунд Фрейд также относился к Исходу как к историческому факту, и великому психоаналитику даже в голову не приходило, что рассказ об освобождении целого народа из рабства можно выдумать. Неважно, что основоположник психоанализа утверждал в работе «Моисей и монотеизм», что Моше был адептом религии Эхнатона, а иудаизм — результатом синтеза атонизма (поклонения солнцу как единому божеству) и традиции евреев. Оставим вопрос о том, жил ли Моше во времена Эхнатона и происходили ли в Египте изменения, повлиявшие на него – не суть важно в данный момент. Важно то, что Фрейд не отрицал Исхода! И вот два гения, которых признали величайшими умами двадцатого века, изменившими полностью представления людей о мире и человеке, не подвергали сомнению, что сыновья Израиля встали и покинули страну фараона.