Вспоминаю в связи с этим, какое удивление у англичан вызвала однажды начитанность и эрудиция нашей молодежи. Режиссер и артист лондонского телевидения Хьюи Грин попросил меня помочь организовать одну из его программ «Удвойте ваши деньги» (чего стоит одно название!). Участвовавшие в ней зрители должны были отвечать на вопросы о Советском Союзе. За первый правильный ответ Грин платил 1 фунт, за второй – 2, за третий – 4 и т. д. Тому, кто выдерживал весь конкурс, была обещана – за счет телевидения – недельная туристская поездка в Россию. Когда я составил вопросник, Грин вычеркнул многие вопросы, сказав, что на них вряд ли кто в Англии ответит. Одновременно он решил провести такой же «конкурс» в Москве с тем, чтобы зрители, знающие английский язык, отвечали на вопросы об Англии. Московское телевидение помогло ему, отказавшись, правда, материально стимулировать участников. Позднее выступления российских зрителей были показаны по лондонскому телевидению. Мы смотрели программу с Грином, и, рассказывая, как проходили съемки в Москве, он восхищался нашей молодежью. Девочка и мальчик (близнецы) отвечали по-английски о творчестве Шекспира. Школьник отвечал на вопросы о жизни и поэзии Роберта Бёрнса, неумолимо набирая очки. Он сыпал датами, читал наизусть стихи, называл вехи творчества Бёрнса, и англичане, смотревшие программу, говорили мне потом, что они не верили ни ушам, ни глазам своим и сами не могли бы ответить и на половину вопросов.

Несколько лет назад женщины «высшего» общества своеобразно защитили свою респектабельность. Кампания, которую вела баронесса Бэртон из Ковентри, член палаты лордов, увенчалась победой. Она боролась за право женщин-пэресс (женский род от слова «пэр») выступать в палате лордов в шляпах. Согласно закону 1921 года, «всякий лорд должен говорить стоя и с непокрытой головой...» Леди Бэртон заставили снять шляпку. Это ее возмутило, так как были нарушены правила этикета респектабельной женщины, и она взялась за дело. И вот, наконец, процедурный комитет парламента постановил, что «женщины-пэрессы, не желающие снимать шляпы во время речи, могут оставаться в шляпах, не испрашивая на то особого разрешения палаты». Усилия баронессы на общественном поприще достойны подражания. Однако, судя по всему, она не поняла смехотворности своего демарша и с радостью заявила после решения комитета: «Мне кажется, что палата лордов становится более прогрессивной...» Среднему англичанину надлежит бывать на концертах, если даже он и не отличает фуги Баха от «Барак балладе» («Казарменных баллад»). Если дома он ничего не читает, это его дело, но он обязан уметь сказать на вечеринке несколько умных слов о модных книгах. «Обойдите тысячу улиц, заселенных английскими семьями среднего достатка, и ни в одной из этих семей вы не найдете даже следа каких-нибудь общественных чувств или эстетической культуры». (Б. Шоу. «Главным образом о себе самом».)

Наличие, как и отсутствие, денег определяет степень респектабельности англичанина, от которой, по его твердому убеждению, зависит положение в обществе. Есть многое, что положено и что не положено делать уважающему себя англичанину и рассчитывающему на уважение других. Надлежит знать, где в твоем положении следует проводить отпуск. Побольше денег – поезжай на континент, поменьше – в Брайтон или Корнуолл, еще меньше – ограничься Скарборо или Блэкпулом, где отдыхает рабочий класс. Любая англичанка, особенно пожилая, знает, что, идя с приятельницами в кафе (на чашку чая) или на «гарден-парти» (прием или угощение в саду, в парке), ей полагается надеть шляпку, без которой она потеряла бы уважение своих знакомых.

В поезде метро вы заметили солидного клерка в котелке, углубившегося в чтение газеты. Какой серьезный джентльмен! Но зайдите со спины и загляните в газету: она обязательно открыта на странице с расписаниями скачек в Дерби, Ньюмаркете и т. д. Он сравнивает шансы лошадей, вспоминает, как они бежали до этого, какие места занимали, читает прогнозы специалистов-знатоков. Даже в рабочей газете «Морнинг стар» я видел объявление на первой полосе о том, что читатели не ошиблись, купив предыдущий номер газеты: напечатанный в нем прогноз скачек подтвердился – выиграла лошадь, на которую рекомендовал ставить спортивный обозреватель «Морнинг стар». Газету нужно понять. Игра на тотализаторах широко распространена в рабочем классе. В каждом районе лондонского Ист-Энда, в промышленных очагах Бирмингема и Ливерпуля, везде, где живут рабочие, процветают «беттинг шопс», маленькие конторки, принимающие трудовые пенсы в дни скачек. По вечерам в па бах, за кружками пива рабочие обсуждают шансы – лошадей, а на следующий день в том же пабе толпятся у стойки, за которой телевизор показывает скачки. Доволен хозяин паба, довольны его завсегдатаи – рабочие. Им не нужно надевать серые высокие цилиндры, которые обязательны для светского посетителя дорогих трибун на скачках. Но они, так же как и джентльмен в сером цилиндре, наблюдающий бег своих собственных лошадей, заинтересованы, чтобы эти лошадки бежали порезвее.

«Дэвид Дикс в течение десяти лет пытался выиграть «пул». Но каждую субботу его ждало разочарование. Затем он попросил свою одиннадцатилетнюю дочку Джеклин помочь ему... и она выиграла «джек-пот» в 203 694 фунта стерлингов... М-р Дикс, 32-летний маляр и столяр, заявил: «Джеклин в первую же неделю угадала четыре ничьих, и я думаю, ей следует попытать счастья еще раз». М-р Дикс хочет положить деньги в банк на будущее своей семьи, а пока что купить дом и машину». (Из газеты «Дейли миррор».) Ну, чем не рождественская сказка в стиле Диккенса! Мораль: следуйте по стопам маляра Дикса и его маленькой Джеклин. С таким же энтузиазмом англичане играют на тотализаторах на скачках. Не говорите мне, что это объясняется любовью англичан к лошадям! Большинство азартных игроков на скачках и не видели тех лошадей, на которых они ставят.

Футбольный сезон в Англии – зима. Каждую субботу играют все клубные команды, расписание матчей публикуется заранее. Англичане покупают за несколько пенсов специальные таблицы, на которых нужно отмечать, какие команды, по вашему мнению, выиграют. Система довольно сложная: можно угадывать только ничьи или выигрыш, счет голов и тому подобное – от этого зависит и выигрыш. И вот во всех домах скрипят карандаши и ручки – это англичане надеются на выигрыш. Как и в нашем «спортлото», несколько человек объединяются, чтобы заполнить большее число таблиц футбольных «пулов» и увеличить шансы на победу. Если в течение двух-трех недель не было больших выигрышей, то у компании, которая ведает «пулами», накапливается большая сумма, так называемый «джек-пот», и можно сорвать этот «банк». Газеты шумно рекламируют такие выигрыши, особенно если они достаются малоимущим людям, чтобы показать, какие чудеса возможны в «демократическом» государстве!

Человек буржуазного общества, как, например, английского, упорно ищет пути к обогащению. Я не имею в виду преступных методов, вроде «Великого ограбления» почтового поезда в 1963 году, когда любители быстрой наживы «увели» два с половиной миллиона фунтов стерлингов. Правда, ими восхищались, и при мне на аукционе люди были готовы заплатить большие деньги за автомашину, в которой грабители везли украденные банкноты. Нет, я говорю о «честных» путях, которые якобы открыты в западном обществе перед каждым человеком, В сказку о бедняке, который начал с нескольких шиллингов и превратился благодаря смекалке и трудолюбию в миллионера, больше уже никто не верит. И все же люди надеются, что им привалит счастье и они станут богатыми разом, без затраты особых усилий. Один из таких путей – это футбольные «пулы», которыми одержимы англичане.

Мне вспомнилось, как пришел мой сын с любимой девушкой и сказал, что они решили пожениться. За душой у них не было ничего, кроме студенческой стипендии, но они смотрели на нас наивными и невинными глазами, на следующий день подали заявление в ЗАГС, а через месяц... поселились в нашей квартире... Кто-нибудь может сказать, что англичане правы, относясь к браку столь серьезно и ответственно. Возможно, многим не понравится отношение к браку моих детей. Мне же больше по сердцу «неразумность» нашей молодежи и кажется, что «коммерческий» подход к браку куда хуже.

В буржуазных семьях у мужа и жены часто существуют раздельные банковские счета. Это делается не ради удобства. Просто у жены свои деньги, у мужа – свои. Может быть, они оба работают, или жена унаследовала что-то от родителей, или же она экономила на хозяйстве. Она не знает, сколько денег у мужа, а он не касается ее счета. Это – самое обычное дело в семье (не в рабочем классе, где нечего делить), и англичане искренне удивлялись моему удивлению, когда я узнавал от них о подобных деловых отношениях в семье. Вот пример того, как психология собственника въедается в жизнь среднего англичанина. В местной газете в Ладлоу (графство Шропшир) было напечатано объявление: «Мужчина, владеющий трактором, желает познакомиться с женщиной, владеющей комбайном, с целью брака. Просьба присылать фотографию комбайна». А вот отношение к браку. Знакомый молодой англичанин сказал мне, что скоро он женится. Он пояснил, что помолвлен с невестой шесть лет назад. – Почему же так долго и почему вы тогда же и не женились? – спросил я. – Что вы! Мне пришлось ждать четыре года, пока я получу повышение по службе. Кроме того, я еще не скопил достаточно денег на коттедж. – Но у ваших родителей целый дом и есть лишние комнаты. – То родители, а то я сам. Надо почувствовать, что готов содержать семью, иметь прочную материальную основу...

К моему сыну приходил играть английский мальчик лет тринадцати, из семьи бизнесмена среднего достатка. По утрам, до начала занятий в школе, он работал разносчиком газет и журналов в одном частном агентстве, распространявшем их в Кенсингтонском районе. Он получал 30 шиллингов в неделю. Нуждалась ли в них семья? Конечно, нет. Мог ли отец безболезненно дать парню эти деньги? Конечно, да. Но отец видел в этом зачатки здорового стремления мальчика к самостоятельному бизнесу, к накоплению. И парень вставал в 6 часов утра, чтобы разносить по домам газеты. У него уже был свой небольшой счет в банке. Его отношение к деньгам я заметил и в таком эпизоде. Как-то он оставил у нас свой велосипед, сказав, что зайдет за ним позже. Мой сын в порядке своего собственного психологического эксперимента сказал ему, что он катался на велосипеде и сломал педаль. Наверно, любой наш мальчишка рассердился бы, а может, даже подрался или наговорил грубостей. Этот парень был абсолютно спокоен, как и полагается английскому джентльмену, он и не думал сердиться или портить отношения с моим сыном. Он сказал: – Когда велосипед починят, я скажу, сколько ты должен заплатить, – и продолжал прерванную этим разговором игру. Его действительно не волновал тот факт, что на его велосипеде катались без разрешения и сломали его. Он уже был воспитан в атмосфере четких и ясных финансовых расчетов, которые никак не должны омрачать дружбы или знакомства.