Англия не блещет кулинарным искусством, и питание в ресторанах и гостиницах навевает тоску. Если и есть несколько вкусных английских блюд, то их можно попробовать только или в хорошем домашнем приготовлении, или в единственном лондонском ресторане «Симпсон’с», специализирующемся на английской кухне. К сожалению, это самый дорогой ресторан столицы, со своими традициями. Так, один из этажей его закрыт для женщин – в подражание светским клубам. Я говорил, что англичане с недоверием относятся к иностранной кулинарии. То же относится и к кухне шотландцев или ирландцев. «Ирландский кофе» – смесь виски, кофе и сливок – вам не подадут в английском ресторане. Можно купить шотландский «хагис», но он не появится на столе в английском доме. С этим кушаньем произошел курьезный случай. Один из журналов опубликовал стихи Роберта Бёрнса, в том числе его знаменитую «Оду хагису». Стихи были украшены рисунком, изображавшим что-то напоминающее торт с кремом. Мне рассказывал об этом англичанин, который знал русский язык, и весело хохотал при этом. Дело в том, что хагис – это нечто вроде старого русского сычуга – говяжий желудок, начиненный салом, печенкой и кашей и запеченный в духовке. Художник, по-видимому, этого не знал...

Традиция диктует и праздничные меню англичан. Меня несколько раз приглашали обедать на рождество – любимый праздник в Англии. Прожив долгое время в стране, я мог безошибочно сказать, чем меня будут угощать: суп из индюшки, на второе – жареная индюшка с вареньем, на третье – рождественский пудинг, напоминающий тяжелый, клейкий кекс с черносливом, цукатами и изюмом. То же самое можно увидеть в этот день почти во всех домах англичан. «В давние времена пища в Англии была ужасной, но внешнее влияние на нее отвергалось так же, как и в других сферах жизни. Мы всегда ощущали, что существует зависимость между чертами нашего благородного характера и нашей отвратительной пищей... По нашим представлениям, пища – это жесткое, как кожа, мясо, водянистые овощи, свинцово-тяжелые пудинги, переваренный чай, розовое бланманже и тапиока. Она была увековечена официанткой в приморском пансионе, которая, склоняясь над посетителем, произносила магические слова: «Соуса, сэр? Один комок или два?..» «Таймс» рассказывала несколько лет назад: «Тридцатая ежегодная гастрономическая ярмарка, крупнейшая в своем роде в Европе, состоялась в Дижоне. Английский павильон (бедный, но наш собственный) демонстрировал, помимо других национальных деликатесов, банки с пищей для кошек и собак...» (Д. Фрост, Э. Джей, там же.)

Размеренное, однообразное питание – основа быта английской семьи. В воскресенье полагается освобождать хозяйку от кухни – надо сходить в церковь и вообще отдохнуть. Поэтому во всех домах – независимо от общественного положения– на ленч и обед в воскресенье подают холодное мясо. Кусок говядины или баранины готовится в субботу, а на следующий день его едят с салатом, маринадами и... пудингом на сладкое (благо пудинги делаются за 10 минут из порошковой смеси, продающейся в каждом магазине). Англичанки рассказывали мне, что после отдыха в воскресные дни им не хочется готовить и в понедельник. На этот случай существует особое кушанье, именуемое в просторечии «сквик энд бабл», то есть «пищит и пузырится». Ленивая хозяйка собирает все остатки мяса и ставит варить. Ясно, что адская смесь пускает пузыри и пыхтит в кастрюле. Но при соответствующем гарнире можно и ее подать на семейный ленч...

Берегитесь третьего! Это будет прославленный английский пудинг. Ярких цветов неаполитанский пудинг (из трех слоев разной окраски) – это политая сливками или подозрительного свойства молочным киселем («кэстардом») субстанция, которая неприлично дрожит и трясется на тарелке, или горячая клейкая каша из тапиоки, не похожая ни на что на свете. Хорошо, если после второго можно лицемерить, сказав, что вы уже... сыты и вообще, мол, не едите сладкого. Иначе придется глотать студенистую массу и похваливать. «Подали ему ихнего приготовления горячий пудинг в огне,– он говорит: «Это я не знаю, чтобы такое можно есть», и вкушать не стал; они ему переменили и другого кушанья поставили. Также и водки их пить не стал, потому что она зеленая – вроде как будто купоросом заправлена, а выбрал, что всего натуральнее...» (Н. С. Лесков, «Левша».)

Что касается меню и качества ленча и динера, то большого различия в них нет. Обычно это тарелка супа – или протертого из помидоров, зеленого горошка, или «чистого», то есть подкрашенного бульона, который может называться, например, «супом из бычьих хвостов», но на деле окажется все той же водицей, приправленной травками. А нальют вам полтарелки, этак ложек семь-восемь. И все же, как писал читатель в газете «Тайме», «я почувствовал, что потерян смысл моей жизни, когда в продаже появились супы в конвертах». При меню в три блюда на второе подается мясо или рыба. Почти наверняка это будет ростбиф – тонкие, словно бумага, пластинки говядины. Или же чопсы – жареная баранина или свинина с косточкой, к которой прицепились кусочки мякоти. Гарниром служат овощи. Но что за овощи! Создается впечатление, что их варят умышленно так, чтобы не сохранилось ни вкуса, ни аромата капусты, моркови, свеклы. Это нечто несъедобное; размякшее, потерявшее всякое овощное обличье вещество.

Пять часов вечера – это знаменитый чай «файв о’клок». Он проходит или в семейной обстановке, когда мать семьи торжественно разливает чай, или на сборище женщин-соседок, которые в шляпках сидят вокруг чайного столика, переваривая последние новости своего квартала. Восемь часов вечера – время обеда (динер). И только в том случае, если жизнь длится часов до двенадцати ночи или собралась очень теплая компания, хозяйка может предложить саппер, то есть ужин из легких закусок.

В час дня все отправляются на ленч – зовите его вторым завтраком или обедом, как хотите. Когда я говорю «все», то я имею в виду буквально всех. Закрываются учреждения и предприятия, прекращаются совещания и заседания. С часу до двух с вами никто в учреждении не станет разговаривать. Ленч – это священное время принятия пищи. Автомобилисты на дорогах сворачивают к ближайшему придорожному кафе или мотелю. Это тем более необходимо, что после 2.30 или 3 часов вам уже нигде не удастся поесть – ленч окончен, и в ресторанах не получить ничего до вечера. Ленч служит и деловым целям. Бизнесмен, парламентарий, политический деятель, журналист, начальник департамента, кинорежиссер – все они чуть ли не ежедневно или приглашены, или сами приглашают кого-нибудь на ленч в ресторан – побеседовать о делах. Эта категория лиц имеет особые «представительские» ассигнования для угощения нужных людей. Скажем, вы встречаетесь на приеме с человеком, который склонен продолжить с вами знакомство. Он предлагает: – Не хотели бы вы пойти со мной на ленч во вторник (перед этим он заглядывает в карманный календарь, где записаны все встречи) в ресторан «Ройял»? Что означает такое предложение? Во-первых, нет надобности спрашивать о времени, вы можете смело явиться в ресторан в час дня и не ошибетесь. Во-вторых, это значит, что вы гость и вам не надо брать с собой ни единого пенса – расходы несет тот, кто приглашает. Когда обедаешь с англичанином, не бывает так, чтобы и он и вы потянулись за бумажником и спорили, кому платить. Если сакраментальную фразу: «Не можем ли мы встретиться на ленче там-то и тогда-то?» – произнесли вы, то англичанин даже не потянется за своим бумажником – он ваш гость. Мне кажется, это чрезвычайно удобно и спасает от многих возможных недоразумений.

День начинается с солидного брэкфэста. Обычай поесть сытно утром заслуживает только похвалы. Мы обычно съедаем легкий завтрак, запивая его чашкой чая или кофе. Англичане начинают с этой чашки, и в гостинице вам всегда сначала принесут кофе или чай и только потом еду. Как правило, в брэкфэст входит обязательно «порридж» – жидкая овсяная каша, залитая молоком и посыпанная сахаром, а также яичница с беконом. К этому могут быть добавлены жареные сосиски, кусочек поджаренного хлеба с лежащими на нем почками или фасолью. В конце опять чай или кофе с «тостами» (поджаренным хлебом) и апельсиновым вареньем – мармеладом. После такого завтрака не страшна никакая работа.

Я часто ходил во время командировок по Англии в китайские рестораны. Зачем? Конечно, для того, чтобы получить удовольствие от изысканной китайской кухни, супа с акульими плавниками, курицы с миндалем, весенних блинчиков с начинкой, жареного риса с креветками и всего прочего. Но вот в китайском ресторане появляется английская пара – муж и жена. Им подносят меню, где перечислены десятка три «произведений» китайского кулинарного искусства. Они долго изучают меню, о чем-то совещаются вполголоса, и я слышу, как они заказывают официанту: «Ростбиф для меня и яичницу с беконом – для мадам, затем чай с молоком...» Нет, не для них экзотические деликатесы Востока! Не раз приезжие русские, попадавшие полностью на английский «стол», жаловались мне, что они не наедаются досыта, что пища невкусная. Но так питается все население Англии. Видно, есть в английской диете и рациональное зерно.

В еде проявляется присущая англичанам черта – прирожденный консерватизм. Мне часто доводилось принимать у себя англичан, и жена, по русскому обыкновению, готовила закуски и пирожки, и борщ, и второе, и сладкое. Гости ели и хвалили. Причем это не было просто вежливостью, им и впрямь нравилась русская пища. Ели охотно, подкладывали еще и еще, даже просили рецепты того или иного кушанья. Но я знал твердо, что, вернувшись домой, они заложат в ящик кухонного стола рецепты и никогда не испекут пирожков, не сварят борща. Англичане много ездят по свету. Приезжая домой, с восторгом рассказывают о марсельском «буйа-безе», китайском кисло-сладком мясе, иранском кебабе, индонезийском «наси-горенг». И что же? Отдав должное изобретательности других народов, они продолжают готовить дома безвкусный ростбиф и даже не заглянут во французскую или китайскую кулинарную книгу.