-А я Маша. Вот здорово: Маша и Яша в Токио встретились. Я уже русских два месяца не видела. Давайте я Вас с моими пупсиками познакомлю.
Бойкая Маша встала и взяла меня за руку. Пришлось подчиниться ее порыву и встать. Все уже давно следили за нами и тоже встали, едва я поднялся.
-Ce mon amie Russe- Jasha (фр. это мой русский друг - Яша),
- у всех вытянулись лица,- Ce mon home Fabris (фр. это мой муж - Фабрис),- представила Маша очень красивого молодого человека в безукоризненной свежести белом джемпере и белых туфлях для гольфа со вставками из крокодиловой кожи. Вероятно, лицо скисло у меня.
-J`en suis bien aise (фр. очень приятно),- очень вежливо и очень официально обменялись мы рукопожатиями. Я специально чуть сдавил руку, чтобы сделать ему больно.
-Ce sont nos amis (фр. это наши друзья),-продолжала Маша. Я пожимал руки, даже не стараясь запомнить их имена.
Пытаясь упредить возможный конфуз, я попросил разрешения говорить на английском. Все согласились, думая, что я столь деликатен, что не хочу ставить в неловкое положение американцев за моим столом. Маша добралась и до них:
-А это, что за перцы?
-Бизнесмены из Сиэтла.
Пришлось американцам тоже вставать брататься.
Тем временем Маша пересела ко мне, заняв место Бена.
-Слушай, Яша, можно на "ты"?
-Конечно.
-Я, надеюсь, ты не собираешься снова на поле ехать?
-Какие будут предложения?
-Поехали потусуемся! Я гольф терпеть не могу, а они собираются весь уик-енд тут торчать. Я тебе Токио покажу. Поехали, а? Устроим хали-гали. Пупсики такие правильные, что меня от них тошнит иногда…
-Как тебе отказать…
-Здорово!- Маша встала и коснулась кончиками пальцев моей щеки,- встретимся здесь, в баре.
Я закончил обед, поглядывая украдкой на Машу. Она что-то энергично обсуждала с мужем, затем встала, расцеловалась со всеми, а мне махнула рукой. Стройная, гибкая. В меру высокая. Чудо, как хороша, но замужем. Везет, как утопленнику.
Вскоре я нашел Бена и поблагодарил за гостеприимство. Бен не скрывал своего разочарования.
-Бен, давай я распишусь, что был здесь два дня, чтобы Пака не обижать,- французы пошли на поле и махали нам в знак приветствия,- и проставь союзникам бутылочку «Кристал» от меня и мистера Пака вечерком.
-Будет сделано.
-Отличный клуб. Надеюсь, что еще приеду. Спасибо.
-Спасибо Вам, сэр. Буду рад.
Мы попрощались. Сомнительно, что я когда- нибудь сюда вернусь.
Я сел с Машей на заднем сиденье. Озадаченный муж бомбардировал ее звонками. Маша отбивалась с подчеркнуто ледяной вежливостью: «Je ne le connais…c`est tout a fair accessoire…J`ignore tout de ses activites…ce la m`est indifferent…Je connais tout les trucs…ca n`existe pas…quelle gourde!…Je ne concois pas vos intentions…c`est ca…comme vous voulez» (фр. Я его не знаю… не имеет значения… не знаю и знать не хочу, чем он занимается… мне безразлично… знаю я все эти фокусы… плевать… какой дурак!... я не понимаю Ваших намерений… это так… как Вам будет угодно).
-Как я его!- торжествующе спросила Маша, бросая телефон в сумочку.

-Ты была неподражаема, просто Одри Хэпберн в «Завтрак у Тиффани»…
-О! Пусть помучается, а то обнаглел последнее время. Угрожает, что не придет сегодня ночевать! Напугал. Сам ходит куда хочет, а меня держит здесь, как болонку какую- то. Всегда занят, видите ли! Такой специалист - нарасхват! Я работу из-за него потеряла, наверное.
-Что за работа?
-Ой, Яш... я же моделью работала у Живанши, а здесь только фотосессий пару, и все. Английского не знаю: французский учила с детства. А без английского здесь трудно. Не учить же японский? Все равно же не выучишь, правда?.
-Куда поедем?
-Куда ты хочешь?
-Ты- босс…
-Хочешь, на Гинзу поедем по магазинам шататься, а потом в клуб?
-Я тебя умоляю, без шопинга, если можно…
-Да показать тебе только! Здесь столько штучек всяких…
-Не хочу их штучек.
-В аркаду... Поиграем? Давай на башню телевизионную?
-Ты была в районе Янака?
-Нет, а что это?
-Очень старый район с маленькими кладбищами при храмах. Японцы мирно уживаются с мертвыми. Хочешь посмотреть?
-Не-ет, мертвых я боюсь.
-Живых надо бояться, а не мертвых. А в Asakusa была?
-Нет. А это что?
-Район старый, исторический. Поедем?
-Кладбищ нет?
-Не знаю. Мы на кладбище не пойдем.
-Как ты говоришь?...Ты- босс.
Мы сначала все- таки поехали посмотреть современную усыпальницу Meiji, побродили по парку с огромными деревьями. Маша пришла к выводу, что покойники, действительно, не так страшны. Я рассказал все, что знал о Японии: ее истории, традициях, искусстве. Маша задумчиво слушала, обхватив двумя руками мою руку. На каблуках она была выше меня и иногда спотыкалась, припадая ко мне на плечо. Под воротами Тори она спросила:
-А что это за бумажечки висели на красных шнурочках в храме? Красивенькие такие…
-Поминальные записки. Была в церкви православной?
-Была. Я крещеная.- Маша с готовностью продемонстрировала маленький золотой крестик.
-Видела, как пишут записочки, а потом поп читает «За здравие» или «За упокой»?
-Да.
-Вот это - то же самое, но без попа. Японцы считают, что слово материально, а текст священен. У евреев похожий культ. Бог для Христиан - это…
-Лю-бовь… - тихо вставила Маша
-А Бог евреев - это текст. Лучше знаешь текст - ближе к Богу.
-Как у них все сложно, у бедненьких… Любовь, все- таки проще…
-Ну, это как сказать…
Переместившись в Асакуса, я отпустил машину. Мы неспешно шли по аллее ворот Kaminare, где нет характерного шума города, истерических выкриков, несущихся из мощных динамиков, установленных на рекламных микроавтобусах. Я рассказывал об Асакуса - храмовом комплексе 17- 19 века, реальном уголке «старого» Токио, которых сохранилось не так много. Маша отмалчивалась.

Возле многоярусной пагоды замка Senso-ji поднимался дым от курильницы под навесиком, выставленной прямо перед храмом. Люди подходили по очереди и движением руки направляли дым себе на голову или на тело.
-Что они делают?
-Считается, что священный дым помогает достичь просветления и здоровья.
-Умнее хотят стать?
-Можно и так сказать.
-Тогда мне тоже надо,- засмеялась Маша.
Она решительно направилась к курильнице, у которой стояло много людей. Маша весьма непосредственно рассматривала ритуал. Пожилая японка жестом предложила Маше пройти перед ней. Очередь одобрительно заулыбалась. Маша, принюхиваясь к дыму, погоняла его ладошкой. Японка тронула ее за руку и показала, как надо. Со второй попытки у Маши получилось, и она вернулась ко мне, улыбаясь и пританцовывая. Японка смотрела ей в след.
-Видел? Тетка мне показала, как надо: закручиваешь дым вокруг головы - вот так!- показывала Маша, принимая позы «vogue» (фр. «мода», имеется в виду статичная поза, которую манекенщица принимает в конце каждой проходки на дефиле). Несколько мужчин остановились и смотрели на нее, разинув рот.
-На тебя все время так смотрят?
-Еще и не так. Я привыкла.- Маша улыбнулась поклонникам и они просияли.- Пойдем, Яш, тебя окуривать. Ты умный, конечно, но просветлиться и тебе не помешает!- Маша потащила меня окуриваться,- вот так, так, все! Теперь ты просветлен. Я способствовала твоему просветлению. Ты рад?
-Ужасно рад. Дай, я тебя поцелую…
Маша с готовностью подставила щеку. В момент, когда я потянулся с поцелуем, она чуть повернула голову, как бы нечаянно. Мои губы коснулись ее щеки и уголка губ.
-Упс!- засмеялась Маша, комментируя контакт. Свежесть нежной щечки, вкус ненакрашенных губ… я пытался сохранить ощущения как можно дольше, даже невольно зажмурился.
-Яша, тебе плохо?- дернула меня за рукав Маша.
-Нет, мне хорошо, даже слишком.
-Слишком хорошо не бывает. Хочешь, будет еще лучше?- я не ответил. Маша поцеловала меня в губы, задержавшись буквально на секунду,- хорошо тебе?
-Здорово…
-Вот видишь,- констатировала Маша, с чувством выполненного долга,- а ты не верил! Я все могу: просветлять могу, хорошо делать… еще много чего, но не все сразу и хорошенького - понемножку! Еще влюбишься в меня и покончишь с собой. Жалко…
Я уже стал привыкать к Машиной… непосредственности, так ее назовем; и подумал, что борьба с искушением мне сегодня предстоит нехилая. Японка продолжала наблюдать за нами. Маша вертелась вокруг меня. Встретившись взглядом с пожилой японкой, отвесила ей церемониальный поклон. Японка тоже поклонилась и спросила меня на английском: «Дочь?» Я отрицательно покачал головой. Маша взяла меня за руку. Японка посмотрела явно осуждающе.

Раньше все улицы во всех городах строились с таким расчетом, чтобы акцентом в конце улицы был храм, или общественно значимое здание, на худой конец. Токио - не исключение. Улица Nakamise ведет к комплексу Senso-ji. Мы бродили по торговым рядам Nakamise Dori, рассматривая безделушки, фонарики с иероглифами, наборы для каллиграфии, печати.
-У тебя есть печать?- спросил я Машу, привалившуюся к моему плечу.
-Есть, конечно. Здесь без печати не проживешь: подписи, как таковой, нет. Показать?- Маша, не дождавшись ответа достала маленькую бамбуковую палочку с вырезанным на торце сложным иероглифом.- Мое имя так по-японски пишется. У меня чернилки есть красненькие. Потом поставлю тебе печать куда-нибудь, на память. Ты когда уезжаешь?
-Завтра.
-Завтра? Так у нас совсем мало времени. Ну ничего, скоро я тоже в Париж вернусь. Какое у тебя любимое место в Париже?
-Булонский лес, бульвары, квартал Сорбонны, Сен Жермен, Понт Нёф… много чего.
-А где ты живешь?
-В Шестнадцатом.
-А мы на rue Levis, в Семнадцатом.
-Я знаю это место, очень живое. Особенно, когда рынок работает. Ты живешь ближе к бульвару Курсей?
-Да, всегда катаюсь на карусельке, когда иду мимо.
-Собираешь толпы зевак?
-Преимущественно мужского пола. Катаюсь и показываю им язык.
-Срываешь восхищение?
-Два-три предложения в день выйти замуж, пять-шесть завести детей. Обычно французы так запросто предлагают заняться сексом, говорят: «у меня есть пол-часа свободных» или «…не беспокойтесь - у меня есть презервативы», ну, и все такое. Мне, правда, редко такую хрень заявляют - больше от других слышу.
-Почему? Молодо выглядишь?
-Да что ты! Кого это останавливает? Яша, извини, конечно: какой ты глупый! Они же меня боятся! Разве мужчины не боятся по-настоящему красивых женщин?
-Боятся, ты права. Особенно умных и красивых - от таких шарахаются.
-Ты думаешь, что я глупая?- Маша остановилась. Я молчал и смотрел ей в глаза,- ты думаешь, что я глупая и ветреная… я представляю. А я совсем не такая, просто ты меня не знаешь. Конечно я не читала обо всем, болтаю много, но французский же я выучила…- Маша заплакала и уткнулась мне в шею. Я чувствовал холодок ее слез и несколько растерялся. Я гладил ее по волосам, как успокаивают детей.- Не относись ко мне, как un belle poupee* (фр. красивая кукла), манекену… Хорошо?- Маша оторвалась от меня и посмотрела в глаза.
-Извини, если обидел. Я не хотел.
-Это ты извини. У меня так меняется настроение… Все, я больше не буду. Скорее говори мне, какая я замечательная…
-Ты красавица…
-Ну, это понятно…
-Просветительница…
-Я так и знала,- Маша легонько ударила меня ладонью по плечу и вернулась в свое беззаботное состояние.

Маша настояла, чтобы до ресторана мы доехали на метро:
-Я так хочу покататься на этом утконосике скоростном… Как же его?
-Шинкансен. В Кобе съездить рекомендую: очень красиво, наверно.
-Точно! И на метро хочу покататься. Я же с тобой, а то пробовала как-то вначале - все меня лапают. Фу! Так противно. Правда?
-Правда, детка. Я что такой страшный, что распугиваю сексуальных маньяков?
-Ну, посмотри в зеркало. Ты улыбаешься все время, но зубы никогда не показываешь, шутишь, но не смеешься. Смотришь очень жестко, подозрительно. Глянешь тебе в глаза и понимаешь - пиздец, приплыли…
-Не ругайся, деточка. Тебе не идет.
-Хорошо, папик,- Маша снова привалилась к моему плечу.
-Я не показываю зубы потому, что они кривые, некрасивые.
-Не в этом дело. Я все про тебя знаю.
-Что ты знаешь?
-Бен сказал.
-Что я «крутой парень»? Погорячился Бен.
-Это я так тебе сказала, а Бен сказал, что ты важный мафиози.
-Ты в это веришь?
-Конечно!
-Чушь какая…
-Скажи лучше, ты будешь моим папиком?
-Муж у тебя уже есть.Что ж, буду папиком, что делать? Только - любимым папиком.
-Конечно, любимым. А что муж? Муж - объелся груш…
Подошел стремительный поезд метро. Двери открылись одновременно со стальными турникетами. В вагоне экраны, чисто, людей не очень много, но контакта не избежать. Маша рассматривала план. Я наблюдал за ней. Никто лапать ее действительно не отважился.
-Попозже пойдем в «Лекс». Давай пока потусуемся в этом районе. Любишь петь?
-Не знаю даже… У меня голоса нет.
-Я знаю одно местечко в Rappongi (район Токио) где огромный выбор английских треков, там и французские есть, а то обычно одни японские и АББА какая-нибудь дурацкая,- Дэ-энсинг куин, дэ-энсинг куин,- проиллюстрировала Маша, тихонько пританцовывая. Мужчины в вагоне окончательно оторвались от созерцания рекламы на экранах.
На оживленном бульваре Раппонги я попытался найти обменник.
-Яша, не трать время, в субботу не работают банки, а обменников, как таковых, здесь нет. Сними с карты.
-Забыл в гостинице,- соврал я,- не возвращаться же в отель. Только доллары наличные остались.
-Доллары никто у тебя не возьмет. Здесь с этим строго.
-Черт!
-Не беспокойся, папик! Я буду платить.
-Я тебе отдам доллары - ты в понедельник поменяешь, хорошо?
-Нет. Когда я еще смогу пригласить мафиози из России и заплатить? Буду всем рассказывать потом, какая я самостоятельная. Больше всех муж будет поражен. Он думает, что все русские бабы - красивые шлюхи и содержанки. Они все так думают. Француженки красивые их дрессируют, как мопсов. Чуть что не так: пошел на х…, извини. Все пополам. Каждый за себя. Зато все время нужно стараться, заинтересовывать друг друга, бороться, интриги разные создавать, чтобы партнер не расслаблялся.
-Тебе нравятся французы?
-Как сказать? Разные есть. Не поняла еще. А тебе?
-Мне среди них комфортно: никто к тебе не лезет, все улыбаются вежливо, даже когда гадости говорят. Я и французский не учу ради душевного комфорта.
-Да, гораздо лучше нашего хамства, пусть оно и от чистого сердца.

-Эрих- Мария Ремарк сказал: «хорошие люди, эти французы, только почему-то среди них очень быстро дохнешь».
-Пришли.
В караоке-баре мы взяли кабинку, чтобы потренироваться. Маша нашла “Tombe La Neige” (фр. «Падает снег») из репертуара Сальваторе Адамо:
-Ну слушай, папик, наслаждайся:
"Tombe la neige
Tu ne viendras pas ce soir
Tombe la neige
Et mon coeur s`habille de noir
Ce soyeux cortege
Tout en larmes blanches…"
Она пела действительно хорошо, глядя в пол, поднимая на меня иногда свои выразительные серые глаза. Классическое маленькое черное платье от «Шанель» позволяло любоваться тем, что нет смысла скрывать. Маша сбросила туфли и чуть пританцовывала в колготках. Припев я подпевал ей:
-"Tu ne viendras pas ce soir
Me crie mon desespoir
Mais tombe la neige
Impassible manege…"
-Браво!- аплодировал я, когда Маша закончила и второй куплет. Я не преувеличивал - действительно, понравилось.
-Теперь ты.
Я выбрал «Dream A Little Dream» и запел неуверенным, скрипучим голосом, так как боялся «дать петуха»:
-"Stars shining bright above you
Night breezes seem to whisper… I love you!
Birds singing in the sickormore tree
Dream a little dream of me…"
-Не бойся папик, здорово, откройся, пой в голос!- подбадривала меня Маша.
Я продолжил, периодически совершая некие пассы свободной рукой.
-"Saying nighty- night and kiss me
Just hold me tight and tell me you`ll miss me…"
В финале я тоже удостоился от Маши аплодисментов.
Официантка принесла суши и пиво «Саппоро».
-Уф, тяжело мне дается вокал. Но, знаешь, мне понравилось. Особенно, как ты поешь,- разглагольствовал я размешивая палочками васаби в соевом соусе.
-О чем песня?
-Есть у меня мечта маленькая - поцелуй меня! Скажи, что будет меня не хватать...
-Это случайно или со смыслом выбрал такую?
-Считай, что это скрытый месседж.
-Мечтаешь, чтобы я тебя поцеловала? Пересядь ко мне, пожалуйста, лень зеленку эту разводить. Можно, я к тебе макать буду?
-Пожалуйста,- согласился я, с готовностью пересаживаясь.
-Подожди, сейчас прожую…- Маша вытерла губы салфеткой,- Ну что, «мечты сбываются и не сбываются…»- пропела Маша и поцеловала меня в щеку.
Я повернулся к ней. Какое-то время мы смотрели друг на друга. Невольно мой взгляд фиксировался на ее губах. Она чуть приблизилась и позволила поцеловать себя в губы.
-Хватит, папик. Не буди во мне зверя. Мы же не допустим адюльтера с инцестом.
-Ни в коем случае.
-Я так и знала, что зря теряю время,- засмеялась Маша,- шучу, шучу. Сколько у тебя детей, двое?
-Угадала.

-Жена еще не сбежала?
-Пока нет, но все к тому идет.
-Она молодая, моего возраста?
-Сколько тебе?
-Скоро двадцать стукнет.
-Она моя ровесница, скорее.
-А-а, понятно. Значит это ты от нее намылился. Льву захотелось свежего мяса?
-Ты меня осуждаешь?
-Как можно, папочка? Прости, я тебе сделала больно, наверно? Я не хотела!- Маша быстро чмокнула меня в щеку,- Все прошло?
У входа в клуб «Lexinton Queen» стояла огромная толпа.
-Ты думаешь, мы туда попадем?- засомневался я.
-Не боись, папик - ты со мной. Раз народа много, значит, в клубе есть звездные челы. Манекенки и толстенькие богатенькие буратинки там есть всегда. Видишь, сколько девчонок хочет подцепить звезду?
Действительно, в очереди стояли белые и черные, мулаточки и японочки, очень красивые и не очень, но все равно красивые. Маша звонила куда-то, заткнув ухо пальцем, как артиллерист.
-Здесь фейс-контроль?- спросил я, когда она поговорила.
-Для девочек фейс, для мальчиков дресс. Клуб человек на триста, а в субботу набивается в два раза больше.
-Меня пустят без пиджака «Версаче»?
-Со мной - пустят в майке!
Над толпой показалась голова японца, который что-то высматривал.
-Пошли!- скомандовала Маша и решительно ломанулась сквозь очередь, держа меня за руку. На входе она расцеловалась сначала с одним японцем, потом с другим, нашептывая им что-то на ухо.- Шиничи Нарита,- представила она одного,- главный по музыке здесь, а второй - Онозава - Ди Джей, сегодня помогает.- Мы обменялись рукопожатиями. Маша тут же отдала свой белый плащ и сумочку Онозаве, помахала японцам ручкой и потащила меня внутрь.
Коридор сплошь увешан фотографиями знаменитостей, стены подпирают бесчисленные красотки.
-В ВИП-лонж просто так не попадешь, но может, там есть кто-то из знакомых. Постой, я посмотрю. Веди себя хорошо. Обещаешь?
-Обещаю.
Маша исчезла в толпе. Минут через десять она вернулась в обнимку с очень красивой, высокой (!) японкой. Если я скажу, что она была блондинка с голубыми глазами- вы не поверите, но это было именно так.
-Ce mon amie, mannequin… (фр. моя подруга, манекенщица) -начала представлять подругу Маша.
-Miоu- Miоu.- протянула руку японка, улыбаясь.
-Ce mon papa-maman.- представила меня Маша.
-Un papa gateau? (фр. щедрый папочка?)- спросила Миу- Миу Машу тихонько, но я все равно понял.
Маша прильнула к ее уху и принялась что-то шептать. Японка кивала головой.
-Francophone? (фр. франкоговорящий?)- осведомилась Миу- Миу у меня.
-Предпочитаю английский,- ответил я,- не возражаете?
-Нет проблем.
Миу- Миу повела нас внутрь ВИП-лонж, где было полно молодых японских придурков с крашеными волосами, в GFF, Armani, Versace и с дорогими часами на руках. Полно было и девиц. В углу небольшой чилл-аут заслоняли мощные торсы двух огромных секьюрити. Перед Миу-Миу они расступились. За большим низким круглым столом, на низких диванах сидело человек десять мужчин и женщин в джинсах и майках. Миу- Миу сказала им что- то и все стали двигаться. Я примостился с краю, а Маша села мне на колени. Миу- Миу пробралась через два человека и села напротив, с…

… Кеану Ривзом. Она о чем-то с ним поговорила, и звездный Нео махнул нам рукой. Обстановка была непринужденная, все друг другу улыбались, что-то передавали, наливали, болтали с соседями. Музыка была не такая громкая, как на танцполе, но все равно не поговоришь.
-Кто эта Миу-Миу?- спросил я у Маши, прильнув к ее уху.
-Понравилась? Это моя подруга по Парижу. Мы вместе с ней у Живанши работали. Сейчас она в сериалах снимается здесь, в Японии. Миу-Миу её в Париже прозвали за то, что мявкает, как кошка, когда по-японски говорит.
-Я думал за сходство с актрисой французской. Была такая актриса Миу-Миу.
-А где играла?
-В семидесятые в «Вальсирующих» с Депардье, в комедии «Никаких проблем!» Смотрела?
-Нет.
-Твоя подруга зацепила Кеану?
-Не знаю еще, может они просто друзья? Пойдем танцевать!
Не смотря на сопротивление, Маша утащила меня на танцпол. Мы несколько раз возвращались и отдыхали, как жирафы, положив головы подбородком друг другу на плечо. Соседи дружески предлагали запить колеса шампанским. В какой-то момент все пришло в движение в нашем чилле.
-Поехали петь!- скомандовала Миу-Миу.
Еще внутри клуба, Кеану и два секьюрити, нормальных пропорций, одели одинаковые мотоциклетные шлемы и вышли наружу. Другие секьюрити, погабаритнее, сдерживали пищащих девчонок, которые готовы были растащить троицу на сувениры. Кеану оседлал своего любимца: «1974 Norton Combat Commando», чем себя выдал. Прежде, чем поклонницы успели среагировать, он взревел мотором и пулей унесся, едва не сбив двух полицейских. Секьюрити на «Хондах» помчались за ним. Остальные погрузились в две машины и поехали следом. Маша сидела у меня на руках, рядом парочка американцев с японкой на руках, и Миу-Миу впереди, за старшего.
В караоке-баре нам выделили комнату, больше похожую на студию звукозаписи: сцена, пробковые панели, комбики и мониторчики на сцене, четыре микрофона на стойках, гитары. Все расселись на татами и стали опустошать холодильники с напитками. Кеану поднялся на сцену, взял бас-гитару и спел четыре песни подряд. Два американца, которые ехали с нами в машине, аккомпанировали на гитарах. Все заслушались.
Наконец Миу-Миу подняла с татами эффектную рыжеволосую девицу и потащила ее на сцену. Кеану и компания грянули «Deamon Lover» Shocking Blue. Девчонки здорово пели в унисон, классно, синхронно двигались, медленно поворачиваясь, показывали на «Дьявольского любовника» Кеану, невозмутимо теребящего струны баса:
-It hurts me so to be under your spell
Ain`t no heaven for me but a hell
But after all I can`t let you go
Cause I love you so, deamon lover…
После первого куплета все им бурно аплодировали, кричали и прыгали, как сумасшедшие. Девушки старались:
-…You don`t give love, you only take…
Не думал, что дюжина человек может производить столько шума. Кеану поцеловал девушек, они спустились со сцены и направились к нам.
-Знакомьтесь, это Дженифер,- отрекомендовала Миу-Миу рыжеволосую.
-Джинни.
-Маша, Яша,- раскланялись мы в свою очередь.

-Извините,- обратился я к рыжеволосой,- Вы, случайно не снимались у Дэвида Линча?
-Вы меня узнали в той наркоманке или знаете что-то обо мне?
-Нет, я узнал Вас.
-Нужно сделать замечание гримеру. Я была ассистентом Линча на этом фильме, а снялась скорее из любопытства. Просила сделать так, чтобы меня никто не узнал.
Мы рассмеялись и чокнулись стаканами вчетвером.
-О чем они пели?- спросила Маша.
-Девушке плохо: врешь - не уйдешь, говорит, после всего, что у нас было, люблю потому, что дьявольский любовник…
Не успел я договорить, как Кеану произнес в микрофон:
-Дамы и господа, дуэт из России…- нас подняли за руки и вытолкнули на сцену. Пародируя Траволту, Кеану спросил,- Юная леди, как Ваше имя?
-Маша, фром Раша...- все засмеялись,
-А Вы?
-Зовите меня Бри-из (Игра слов: Call Me The Breeeze- хит 1972 года группы Lynyrd Skynyrd, имя Кеану на языке Гавайских индейцев значит: «холодный бриз с гор», произносится: key- ah- new),- ответил я и все радостно заулюлюкали, а Ривз пожал руку.
-Что будем петь?- спросила Маша,- Здесь нет французских песен!
-Дамы и господа! -объявил я в микрофон,- C`est Si Bon…
Будешь петь французский припев, а я с тобой и все остальное, поехали:
-C`est Si Bon…- Томно выводила Маша, гламурно извиваясь,
-Lovers say that in France,- бубнил я в попытке «закосить» под Ива Монтана,- When They trill to romance It means that it`s so good C`est Si Bon…
Нам аплодировали. Конечно, больше Маше, чем мне. Благо, хореография в нашем номере превалировала над вокалом.
Через час все разошлись не на шутку: пели хором «Love Is All Around». Я пел со сцены вместе с другими, показывая Маше то, что, как бы, адресовано ей:
-You know I love you, I always will
My mind`s made up, by the way that I feel
There`s no beginning, there`ll be no end
Cause on my love, you can depend…
Миу- Миу, вероятно, переводила. Маша вытирала слезки и смеялась.
-So If you really love me, сome on and let it show…- данная фраза, наверняка, осталась без перевода: Миу-Миу вскочила… Жаль!

После хорового исполнения «Killing Me Softly», Кеану выгнал массовку со сцены и затянул со своими гитаристами «Sealed With A Kiss», популярную когда-то благодаря Donovan:
-…Darling I promise you this
I`ll send you all my love every day in a letter
Sealed with a kiss…- пел Кеану, почему-то глядя на Машу. Я закрыл ей глаза ладонью. Кеану засмеялся, но продолжил в том же духе:
-…Knowing the love we`ll miss…
-Поехали посидим где-нибудь, поговорим и спать, как ты?- опередила меня Маша.
-Не возражаешь против бара в гостинице - у меня там неограниченный кредит. Можешь лечь спать в моем номере - у меня две комнаты.
-Папочка поцелует меня на ночь и всё?
-Да, крошечка.
-Тогда поехали.
Мы расцеловались со всеми. Я обратил внимание, что Машу все целовали гораздо энергичнее и с большим чувством, чем меня, что и неудивительно.
-Где Вы остановились?- спросила Миу- Миу то ли у меня, то ли у нас.
-В «Парк Хайатте».
-Правда? Кеану тоже там остановился.
-Странно, ажиотажа не было.
-Он сегодня только приехал часов в пять.
-Понятно.
-Увидимся.
Мы ехали по ночному Токио. Проплывали улицы неоновыми кляксами. Маша спала у меня на плече. Мысли лихорадочно роились в голове. Час расплаты все ближе и ближе. Пир во время чумы продолжается.
В лобби Маша спотыкалась и висла на мне:
-Па-апик, пошли баиньки, а завтра продолжим. Я встану рано- рано, обещаю,- мы зашли в лифт,- скажи, было здорово!
-Да, здорово.
В номере я сразу пошел звонить в сервис, чтобы принесли тарелки, нож и лед. Маша успела везде заглянуть и плюхнулась на кровать:
-Хорошо ты устроился. Красивенько тут, пожалуй, я поживу здесь немного.
-Шампанское будешь?- спросил я, доставая подаренный «Кристал» из мини- бара.
-Это такое же, как ты мне вчера присылал?
-Да.
-Тогда наливай. Мне понравилось - вкусненькое.
Я открыл бутылку, выстрелив пробкой в торшер. Пробка пробила бумажный абажур, лампа внутри с грохотом взорвалась.
-Ура! Пошла массовка!- обрадовалась Маша. Она вскочила на ноги и прыгала на кровати, пока я разливал шампанское.
-Будем здоровы!- мы чокнулись. Маша отпила половину и, рассматривая меня через фужер, размышляла вслух:
-Смотри, какой ты маленький - в пупок мне дышишь…
Я схватил ее за талию и стал дышать в пупок через платье часто- часто, как иногда играют с маленькими детьми. Маша брыкалась и норовила полить меня шампанским.