В действительности израильские арабы переживают двойной парадокс. Даже с учетом дискриминации в Израиле, в этой стране они имеют больше прав и стабильности, чем любое арабское население, проживающее в своих суверенных странах (например, Египет и Сирия). Во-вторых, они – граждане страны, которую их собратья-арабы ненавидят и угрожают уничтожить.
Мои беседы в Израиле привели меня к выводу, что эти сложности препятствуют обстоятельным дебатам как среди евреев, так и арабов, о совокупных последствиях аномального существования израильских арабов. Экстремистских парламентариев и буйную молодежь не принимают во внимание как нехарактерные крайности. Вместо серьезных дискусий можно услышать, что если бы израильские арабы получали больше уважения и больше муниципальной помощи от центрального правительства, то это ослабило бы недовольство, что надо различать (хороших) израильских арабов и (плохих) арабов на Западном Берегу и в Газе, а также предупреждения, что израильские арабы могут метастазировать в палестинцев, если Израиль не станет относиться к ним лучше.
Мои собеседники обычно отмахивались от вопросов об исламе. Чувствовалось почти невежливым напоминать им об исламской доктрине мусульманского самоуправления (мусульмане составляют 84 процента арабского населения Израиля), а попытки обсудить стремление мусульман установить исламский закон вызывали непонимающие взгляды и переход на более сиюминутные проблемы.
Это непонимание напомииает Турцию перед 2002 годом, когда большинство турков предполагало, что изменения в обществе в результате революции Ататюрка пришли навсегда и что исламисты останутся на обочине. Реальность оказались совсем другой: через десять лет после того, как исламисты пришли к власти демократическим путем в конце 2002 года, правительство последовательно устанавливало исламские законы и строило нео-османскую региональную власть.