Есть в Восточном Лондоне такой район – Собачий остров, который отделен от остального города каналом с двумя мостами. Это чисто пролетарский район, где живут в основном докеры, грузчики, моряки. И вот Собачий остров поднял «мятеж»... Район мрачный, грязный, бедный. Не видно ни деревца; много пустырей с мусорными кучами; на кварталы тянутся унылые заборы портовых складов. Население «восстало» против дискриминации района. Оно требовало открытия школы, кинотеатра, улучшения жилищных условий. Оно протестовало против произвола лавочников, которые пользовались удаленностью района от торговых центров и беспардонно продавали товары по завышенным ценам. Жители настаивали на благоустройстве Собачьего острова. Когда я приехал туда, район был взбудоражен. Его жители объявили «независимость», создали «правительство» и далее избрали «президента». Меня водили по Собачьему острову, показывали его «красоты» и просили написать обо всех жалобах населения. В это время толпы женщин построили баррикады на двух мостах и не пропускали из Лондона ни автобусы, ни автомашины. «Правительство» объявило в печати, что если требования населения не будут удовлетворены, Собачий остров отделится от Лондона и будет «независимым государством». В этом была доля юмора, но лондонским властям пришлось зашевелиться и кое-что сделать для захудалого района. «Мятеж» Собачьего острова показал, что в процессе коллективной борьбы исчезает изолированность человека от человека, и оказывается, что «моя хата» далеко не с краю. Впервые я увидел на Собачьем острове оживленные шумные толпы людей на улицах; они выходили из всех домов на мостовые и тротуары, горячо спорили друг с другом, обсуждали создавшееся положение, люди свешивались с балконов и посылали вниз свои реплики; наконец, – о, ужас! – в частные дома-крепости, в квартиры заходили с улицы незнакомые люди и прямо в гостиных устраивали собрания, шили повязки для дежурных по кварталам, просто разговаривали. Куда делась чопорность, респектабельность – на смену пришло чувство локтя и товарищества.