В какую бы глушь ни забрасывала англичанина судьба, он сохранял свои обычаи и облик. В Лондоне я смотрел по цветному телевидению экранизацию рассказов Сомерсета Моэма – об англичанах конца прошлого и начала нынешнего века, живших в джунглях Малайи, на островах Индийского и Тихого океанов, в Китае. Усмиряя «туземцев», чиня суд над местным населением, бродя по девственным лесам, к 8 часам вечера англичанин возвращался в «бунгало», принимал ванну с помощью «туземного» слуги, надевал вечерний легкий тропический костюм, с белой манишкой и галстуком-бабочкой, выпивал несколько порций виски и садился ужинать. Самое главное: он проделывал этот ритуал и тогда, когда был на острове единственным европейцем, без жены и детей. Да что и говорить. Вот сам Сомерсет Моэм: «После обеда ему не спалось, сильно болела голова. Он взял ружье и пошел побродить по джунглям. Дичь он не стрелял, ему просто хотелось устать. К закату солнца он вернулся домой и выпил две-три порции виски. Настало время одеться к ужину…» (С. Моэм. «Сила обстоятельств».) «Он всегда одевался к ужину, независимо от того, был он один или нет. Его обслуживали у стола три боя». (С. Моэм. «Тайпан».) «Когда ужин закончился, она встала. – Джентльмены, оставляю вас с вашим портвейном, – сказала она. Оба мужчины встали, и она вышла из комнаты. Выглядело абсурдным и даже несколько мрачным такое соблюдение светских приличий в этой жалкой обстановке на берегу реки где-то в Борнео...» (С. Моэм. «Обломки кораблекрушения».)