Обычай продавать хамец был введен ашкеназкими равами, когда евреи в Европе занялись торговлей (в особенности торговлей спиртного) и оказалось, что если они уничтожат все запасы квасного, то понесут очень большие убытки. С другой же стороны, никто не хотел нарушать столь серьезную заповедь владения квасным в Песах.

Действительно, обычный человек, у которого нет магазинных запасов может просто уничтожить (сьесть, выбросить...)весь имеющийся в наличии хамец. В этом случае он не обязан его продавать. Но мне кажется, что лучше все-таки подстраховаться и продать, так как человек может о случайно забыть о чем-то хамецосодержащем и не уничтожить его, в результате этого будет нарушено два очень строгих запрета Торы которые запрещают владение квасным в Песах, а сам этот продукт, когда он будет найден все-равно нужно будет выбросить, так как использовать хамец, который в Песах принадлежал еврею, запрещено даже после Песаха.
(Я один раз по какой-то причине не успела продать хамец. Чтоб не нарушить ничего мне пришлось выбросить несколько килограмм муки и еще каких-то продуктов. Но все-равно было как-то не по себе, я все время боялась, что случайно могла не заметить какой-то хамец и оставить его в доме. Так что лучше подстраховаться.)Продавать хамец должен его владелец. Обычно, глава семьи продает весь находящийся у семьи хамец. Но если в доме живет еще какой-то родственник или приятель, у которого имеет свое имущество, то он сам должен продать свой хамец.
Продают весь хамец, какой бы не был найден в доме. При этом нужно весь этот хамец сложить в какой-то отдельный ящик или шкаф, (туда же часто кладут и посуду, которой пользовались весь год) и все это желательно убрать куда-нибудь с глаз долой, а еще лучше большими буквами написать "ПРОДАНО!!!". Обычно, сделку о продаже хамца заключают равы с каким-то неевреем и покупатель никтогда не ходит критически осматривать предлагаемый товар и выбирать, что ему подходит, а что нет. Он понимает, что обычно собой представляет продаваемый хамец, но так же понимает, что после Песаха он все это продаст обратно (хотя и не обязан, теоретически может и себе оставить (но таких случаев, на сколько я знаю, еще не было)).

Жанна:"..двойная мораль какая то получается..своей хамец есть - грех, *а чужой - полгреха))))"
Нету тут никакой двойной морали. Есть понимание законов. Тора дает нам 6 строжайших запретов связаных с квасным. Два из них связаны с запретом употребления в пищу квасного в Песах. Еще два запрещают владение квасным. И еще два запрещают получение какой-либо выгоды от его использования.Продажа квасного не является панацеей от всех этих запретов, но от кое-чего все же помогает. В результате этой продажи весь хамец становится часной собственностью купившего его нееврея. Соотоветственно, еврей заключивший такую сделку уже не нарушает 2 заповеди связаные с владением квасным, за нарушение которых полагается карет, а пользуясь этим проданым хамцом он меняет себе "статью" и вместа нарушения заповедей о квасном ему вменяется нарушение запрета воровства (так как пользоваться чужим имуществом без разрешения хозяина является воровством). Воровство, конечно, тоже является грехом запрещенным Торой, но наказание за него, которое к тому же еще зависит от размера нанесенного ущерба, несравнимо меньше чем за нарушение запретов связаных с квасным. Из этого следует два вывода: во-первых, можно представить себе, насколько важными являются запреты о квасном, раз наказание за их нарушение гораздо хуже наказания за воровство. Во-вторых, конечно, лучше всего не нарушать никакие запреты (ни о квасном, ни о воровстве, ни какие-либо еще), но если человек все-равно будет нарушать, то лучше уж из двух зол выбрать меньшее и сделать так, чтоб он отвечал по меньшей "статье".

Иудейский триптих
1
Семь язв, семь ангелов, семь чаш,
горят в проекции Египта.
Вне всех времён - камней коллаж,
где миф, как запах эвкалипта,
развеялся среди людей,
и путь свой начал Моисей.
Творят мистерию песка
ветра над храмами Изиды.
В века возносится тоска,
закованная в пирамиды.
И память множества могил
несёт окровавлЕнный Нил.
Останется язык камней,
где Слово стало Трисмегистом.
Средь птиц последних и зверей
самум сражается с Египтом.
Сожгут и жизнь, и ложь, и блажь -
семь язв, семь ангелов, семь чаш.

__________________
Мир становится всё web'анутее и web'анутее ...

2
Вино разбавлено тоской
синайских танцев-суховеев,
морская бездна за спиной
двенадцати колен евреев.
Две эры длящийся исход,
неисчислимы дни и судьи:
пусть богоизбранный народ -
богоотверженные судьбы.
Две эры миф непобедим,
в песках две эры длится битва –
зачем ведёте, Элохим,
стезёю плачей и молитвы?!
Пути - клубок чугунных пут,
левиты мужествуют ветер,
но не кончается маршрут
ни у Фасги, ни в Назарете...

__________________
Мир становится всё web'анутее и web'анутее ...

3
Здесь средоточие пророчеств -
мерцают в цитадели мрака,
оцепенев от одиночеств,
двенадцать низок Зодиака.
Не в силах бестии с тиары
стихий и бездн Владыки Света
покинуть звездный бестиарий
через стеклянный свод рассвета.
Но в час огня и власти Слова
двенадцать выпущенных джиннов
ворвутся вспышкою Сверхновой
в миры потомков красной глины.
И, вывернув чулок пространства,
по вечным правилам сатуры
Господь для нового мытарства
расставит на доске фигуры. (Михаил Гофайзен)

__________________
Мир становится всё web'анутее и web'анутее ...

Светлана Зябко.(F) *У меня возник вопрос ! Рис , насколько я помню - является квасным! Но иракские и иранские иудеи, считают, рис - возможным в употребление во время Пейсаха! А может они какой-то особенный рис едят?(ch)

__________________
??? ??? ????

Занимательно об Агадот


В каталоге Авраама Яари из библиотеки Иерусалимского Университета более 2200 печатных изданий Агады на 23 языках и комментарии к этой книге 425 авторов. Существует 876 изданий, иллюстрированных 56 художниками, оставившими свои подписи, и множество изданий с иллюстрациями анонимных художников.
Первая дошедшая до нас печатная Агада датируется 1482 годом. Она была опубликована в Испании, и единственный уцелевший экземпляр ее хранится в Национальной библиотеке Иерусалима.

Первая иллюстрированная Агады была напечатана в 1515 году в Константинополе, но от нее сохранились лишь две страницы.
По предположениям ученых, Сараевская Агада была составлена около 650 лет тому назад в Испании. Ее красочные рисунки иллюстрируют события еврейской истории, начиная от сотворения мира. Моисей (Моше Рабейну) изображен во весь рост на горе Синай со скрижалями Завета в руках и со сверкающим взором, обращенным вверх. Он окружен дымом и языками пламени. Своеобразный стиль арамейских изречений этой Агады напоминает об эпохе гаонов.

Среди древнейших рукописных Агадот с иллюстрациями - "Книга спасения" писца Йоэля Бен-Шимшона, жившего в Германии в ХV в. Он изготовил ее по заказу мецената Натана Бен-Шломо. В этой Агаде, как и во многих других, говорится не только об избавлении израильтян от египетского рабства, но и о грядущем спасении всего еврейского народа. Ее ровесница, Дармштадская Агада, была составлена писцом рабби Исраэлем бен Меиром из Гейдельберга. Среди ее комментариев обращает на себя внимание рассказ о кровавом навете в городе Минцбурге в 1188 году, но чудесное вмешательство провидения спасло местных евреев от погрома.

Во многих Агадот, помимо комментариев и иллюстраций к пасхальному сказанию, есть и фольклорный материал: стихи на злобу дня, забавные истории, бытовые рисунки и даже сочные ругательства и проклятия в адрес наших врагов (обычно после молитвы "Излей гнев Свой...". В Пражской Агаде обращает на себя внимание следующая шутка (в том месте, где говорится о "горькой зелени": "существует обычай, что мужчина при этом указывает на женщину, так как сказано, что дурная жена горше смерти".
В Агадот, изданных в странах Востока и Средиземноморья, приводятся стихи известных средневековых поэтов, живших в Испании - Шломо Ибн-Габироля, Иегуды Галеви, Ицхака бен Гиата и др.
Среди комментаторов Агады - десятки видных ученых, философов, богословов, каббалистов, раввинов. Назовем рабби Моше Аль-Шейха из Цфата (XVI век), рабби Магарала из Праги (XVI век), Виленского гаона рабби Элиягу бен Шломо-Залмана (XVIII век), прославленного Дубновского проповедника Якова Кранца (XVIII век).