В красивом солнечном закате ты Его любовь увидеть можешь,
Когда оттенками цветов окрашены, искусно, необыкновенно, небеса,
Когда, быть может в первый раз, пройдясь босым, ты для себя откроешь,
Как освежает и вселяет чувства необыкновенные, вечерняя роса.

И в голубых просторах моря, ты проявление Его любви увидишь
Услышишь в шуме волн, когда тревожит твое сердце ласковый прибой,
И до конца поняв любовь Творца, ты жизни суету возненавидишь,
И осознание такой любви очистит душу и вселит в неё покой.

А.А. Шальнев

__________________
Бывают моменты, когда человек тебе что-то очень увлеченно рассказывает, а ты смотришь человеку в глаза и понимаешь — от души пиздит!

Ты постарайся разглядеть, понять любовь Творца,
Её увидишь, размышляя о красе Его чудесного творения
Не будь похожим на того беспомощного и нелепого глупца
Который хоть года прожив, не смог увидеть прелести дарения

Ты проявление Его любви услышишь в трелях соловьев
Которые ласкают и тревожат слух, душе приносят вдохновенье,
В желтеющих полях подсолнечника, которых не видать краев,
И появляется восторженное и незабываемое ощущение,

__________________
Бывают моменты, когда человек тебе что-то очень увлеченно рассказывает, а ты смотришь человеку в глаза и понимаешь — от души пиздит!

Имануил Глейзер
ПАМЯТИ ЖЕРТВ ХОЛОКОСТА
Я надену звезду Давида
В день всемирной еврейской скорби.
Мне ни капли не будет стыдно
Этой жёлтой звезды позорной.
Я надену её как Память
О шести миллионах евреев.
То же самое было б с нами,
Если б мы родились в то время.
Нас бы так же сгноили в гетто,
Растреляли во рвах и ярах...
Разве можно забыть об этом?
Эту память время не старит.
Знаем точно, что нас сожгли бы
В бухенвальдской, в освенцимской топке...
Разве мир придёт под оливы,
Если будем беспечны и робки?
Разве станет обычным шрамом
Эта кровоточащая рана,
Если нам продолженьем драмы
Угрожают из Тегерана?
Если в мире большом и малом
Всё плодятся тёмные силы
И со свастиками вандалы
Оскверняют наши могилы?
Да, у Памяти груз тяжёлый,
Но его сохранить должны мы,
Чтоб с нагрудной звездою жёлтой
Вновь не стать крематорским дымом.
Новый век и те же обиды?
Чем их вырвать навеки с корнем?
Я надену звезду Давида
В день всемирной еврейской скорби

__________________
Сегодня посмотрела на себя в зеркало и подумала - У МЕНЯ САМЫЙ ЛУЧШИЙ МУЖ!!! Иначе ему не досталось бы столько кг счастья!

Вечерний лист, излучина и плёс,
И над старинным переулком эхо...
Как мне открыть в душе ворота слёз,
Чтоб кончилась кровавая потеха?
Я рано утром подойду к окну
И отодвину жалюзи и шторы,
Чтобы услышать музыки волну
И душ, вчера ушедших, разговоры.
Останови карающую руку,
Разлей евреям радости вино!
Мы терпим все одну большую муку,
Ведь сердце у Израиля одно.
Февральский дождь тревожно ждёт земля,
Как Негева ручьи воды весенней;
Мы смоем кровь, и оживут поля
Соединённым плачем поколений.
И я, как ты, заплачу и пойму:
Вчерашний стон - моей души утрата.
Вс-вышний ждёт - мы возопим к Нему!
А мы стоим без слёз над кровью брата...
Останови карающую руку,
Разлей евреям радости вино!
Мы терпим все одну большую муку,
Ведь сердце у Израиля одно.

__________________
Бывают моменты, когда человек тебе что-то очень увлеченно рассказывает, а ты смотришь человеку в глаза и понимаешь — от души пиздит!

Вечерний лист, излучина и плёс,
И над старинным переулком эхо...
Как мне открыть в душе ворота слёз,
Чтоб кончилась кровавая потеха?
Я рано утром подойду к окну
И отодвину жалюзи и шторы,
Чтобы услышать музыки волну
И душ, вчера ушедших, разговоры.
Останови карающую руку,
Разлей евреям радости вино!
Мы терпим все одну большую муку,
Ведь сердце у Израиля одно.
Февральский дождь тревожно ждёт земля,
Как Негева ручьи воды весенней;
Мы смоем кровь, и оживут поля
Соединённым плачем поколений.
И я, как ты, заплачу и пойму:
Вчерашний стон - моей души утрата.
Вс-вышний ждёт - мы возопим к Нему!
А мы стоим без слёз над кровью брата...
Останови карающую руку,
Разлей евреям радости вино!
Мы терпим все одну большую муку,
Ведь сердце у Израиля одно.

__________________
Бывают моменты, когда человек тебе что-то очень увлеченно рассказывает, а ты смотришь человеку в глаза и понимаешь — от души пиздит!

СЛЕД НА ЗЕМЛЕ
Молодому солдату, погибшему в бою
Какой оставил на Земле ты след
В свои неполных девятнадцать лет?
Не обзавёлся сыном и женой,
Друзья и девушки прощаются с тобой,
Убиты горем мать и твой отец,
Сестра, которой в горе под венец.
Нет, ты не зря военный свой берет
Надел в неполных девятнадцать лет.
Успел с оружьем миру показать –
Не будем беззащитно погибать,
Не будут толпы женщин и детей
Гореть в огне под гогот палачей.
Страна живёт – и в ней живёт твой след,
Солдат, погибший в девятнадцать лет.

__________________
Бывают моменты, когда человек тебе что-то очень увлеченно рассказывает, а ты смотришь человеку в глаза и понимаешь — от души пиздит!

Сказал Эклизиаст: Все суета сует!
Все суетно, все смертно в человеке
От всех трудов под солнцем проку нет,
и лишь Земля незыблима вовеки.
Проходит род и вновь приходит род,
круговращенью следуя в природе.
Закатом заменяется восход, глядишь,
и снова солнце на восходе.
И ветер, облетевший все края,
то налетевший с севера, то с юга,
на круги возвращается своя.
Нет выхода из замкнутого круга.
В моря впадают реки, но полней
вовек моря от этого не станут.
И реки, не наполневши морей
к истокам возвращаться не устанут.
Несовершенен всякий пересказ.
Он сокровенный смысл вещей нарушит.
Смотреть вовеки не устанет глаз,
вовеки слушать не устанут уши.
Что было прежде, то и будет впредь.
А то, что было, человек забудет.
Покуда существует эта твердь,
во век под солнцем нового не будет.

__________________
Бывают моменты, когда человек тебе что-то очень увлеченно рассказывает, а ты смотришь человеку в глаза и понимаешь — от души пиздит!

БАБИЙ ЯР
Сентябрь сорок первого года…
Как вспомнишь – так в сердце пожар.
Всему человечьему роду
позором ты стал, Бабий яр!
Как много в числе «двести тысяч»
пустых и безликих нулей!
А сколько же букв надо высечь
на гранях гранитных камней,
чтоб список хотя бы составить
простых, неприметных имен,
хранящий в себе нашу память
об ужасах темных времен!
Где те двести тысяч улыбок,
сияющих в зеркале глаз?!..
Да разве гранитные глыбы
могли б заменить их сейчас?!
Где те двести тысяч Вселенных –
бескрайних душевных миров,
сплетенных из мыслей бесценных,
мечтаний, несказанных слов?!..
Давайте помянем казненных
ни в чем не повинных людей
и ими, увы, не рожденных,
не видевших мира детей!

__________________
Бывают моменты, когда человек тебе что-то очень увлеченно рассказывает, а ты смотришь человеку в глаза и понимаешь — от души пиздит!

Александр Городницкий
ОСВЕНЦИМ

Над проселками листья — как дорожные знаки,
К югу тянутся птицы, и хлеб недожат.
И лежат под камнями москали и поляки,
А евреи — так вовсе нигде не лежат.
А евреи по небу серым облачком реют.
Их могил не отыщешь, кусая губу:
Ведь евреи мудрее, ведь евреи хитрее, —
Ближе к Богу пролезли в дымовую трубу.
И ни камня, ни песни от жидов не осталось,
Только ботиков детских игрушечный ряд.
Что бы с ними ни сталось, не испытывай жалость,
Ты послушай-ка лучше, что про них говорят.
А над шляхами листья — как дорожные знаки,
К югу тянутся птицы, и хлеб недожат.
И лежат под камнями москали и поляки,
А евреи — так вовсе нигде не лежат.

__________________
Бывают моменты, когда человек тебе что-то очень увлеченно рассказывает, а ты смотришь человеку в глаза и понимаешь — от души пиздит!

Дыша перегаром ДЕМЕНЮКИ ,
Начнут торопливо стрелять из винтовок ,
Их пуля в меня , в мою память летит,
И в памяти этой я тоже виновен.
И падают в ров не зажженные звезды ,
И желтые звездочки падают ниц ,
И коршун над ними со свастикой черной ,
Бульдозером черным кружит и кружит .
Под слипшимся с кровью слоями назема
Хочу я кричать , но кричать не могу ,
Мне слышится плачь по шести миллионам ,
По тем , средь которых по ныне лежу .