"Как ни странно это сказать, для меня, ставящего выше христианские идеалы и христианское учение в его истинном смысле, для меня неможет быть никакого сомнения в том, что Магометанство [Ислам] по своим внешним формам стоит несравненно выше церковного православия. Так что, если человекупоставлено только два выбора: держаться церковного православия илиМагометанства, то для всякого разумного человека не может быть сомнения ввыборе и всякий предпочтёт Магометанство с признанием одного догмата, единого Бога и Его Пророка, вместо того сложного и непонятного в богословии - Троицы, искупления, таинств, святых и их изображений и сложных богослужений... Мирделал все что хотел, предоставляя церкви, как она умеет, поспевать за ним всвоих объяснениях смысла жизни. Мир учреждал свою, во всем противную учению Христа жизнь, а церковь придумывала иносказания, по которым бы выходило, чтолюди, живя противно закону Христа, живут согласно с ним. И кончилось тем, чтомир стал жить жизнью, которая стала хуже языческой жизни, и церковь стала нетолько оправдывать эту жизнь, но утверждать, что в этом-то состоит учениеХриста. Я бы очень рад был, если бы вы были бы одной веры со мной. Вы вникните немножко в мою жизнь. Всякие успехи жизни - богатства, почестей, славы - всего этого у меня нет. Друзья мои, семейные даже, отворачиваются от меня. Одни -либералы и эстеты - считают меня сумасшедшим или слабоумным вроде Гоголя;другие - революционеры и радикалы - считают меня мистиком, болтуном; правительственные люди считают меня зловредным революционером; православные считают меня дьяволом. Признаюсь, что это тяжело мне... И потому, пожалуйста,смотрите на меня, как на доброго магометанина [мусульманина], тогда все будетпрекрасно".
Лев Толстой