На подоконнике лежал цветок
Прекрасный, нежный, но уже увядший.
Он умирал и солнечный поток
Был палачом ему - жестокий, страшный,
Высушивая, изуверски жег,
Надежду не давая на спасенье…
Цветку бы только маленький глоток
Воды, и прекратятся все мученья...
А, чуть поодаль – ваза, в ней – цветы.
К лучам тянулись яркие бутоны,
В достатке было света и воды,
Лишь раздражали жалобные стоны:
«Как неприятно слушать скучный бред!
Ну, чем тот одиночка недоволен?
Подумаешь вода, ведь лучше – свет…
Он просто глуп, иль на голову болен!»
Тут на окошко прыгнул старый кот,
И ваза опрокинулась с цветами,
Вода вся вытекла, и солнце жжет
Букет своими жаркими лучами…
Не распознав чужую чью-то боль,
Чужое горе - мы проходим мимо.
Презрев других, мы заняты собой,
Забыв одно: всё в Мире обратимо

Я на запад всегда глаза округлял
До очковых окружностей панды,
Голосуя руками обеими «за»,
Аромат обожая лаванды…
Чистоту и порядок у них не отнять
На дорогах, на почте ли, в банке,
Но душе не хватает запала, огня
БДТ, Мариинки, Таганки.
Люд черствее душою, смиренней на вид;
Быт – другой, отороченный шиком,
Но, поглубже копнув, всё одно - се ля ви,
Нет чего-то на западе «диком».
Может быть это времени просто вопрос,
Может зов «где родился» есть в гене.
Но когда вспоминаю серёжки берёз,
То рыдаю, почти, как Есенин.

__________________
Дэвид Айк / David Icke

Из рук ты волка угощала.
Он привыкал к рукам твоим.
Непросто было поначалу
Понять друг друга вам двоим.
Ты день за днем, за словом слово
Вела уроки доброты.
Стал находить он смысл особый
Во всем, чего касалась ты.
Из рук твоих по доброй воле
Поймать мог розу на лету -
Чтоб захмелеть от вкуса крови
В исколотом шипами рту.
А ты ему трепала холку
И зарывалась в шерсть лицом.
Ты знала главное - что волку
Вовек не стать домашним псом.
Ты привыкала к мукам боли,
Что расставание сулит:
Ведь волк - он твой, пока на воле,
На цепь посадишь - загрустит,
Натянет цепь, на зуб проверит,
И полоснет по сердцу вой.
Переменившись, он изменит:
Как будто здесь - но не с тобой.
Пусть лучше он в лесу холодном,
Один, не жалуясь судьбе,
Голодный, верный и свободный,
Поет и плачет о тебе!

__________________
Дэвид Айк / David Icke

Навевает печаль журавлиная песнь,
Догорает в дали жёлтым пламенем лес.
Дождик хлещет с утра, как свинцом по лицу,
Тихо шепчет душа: Всё, пора. Ухожу.
*
Я прошу небеса: Дайте ж, грешнику волю,
Хоть травинкою стать василькового поля.
Иль песчинкою белой на морском берегу,
Только б знать, что ещё на земле я живу.
*
Серым камнем врасти в придорожную пыль,
Ветром южным ласкать поседевший ковыль.
Иль снежинкою лечь на родное лицо
И столетье спустя - повстречать, лишь Её.
*
Чтобы нам не хватило ни ночи, ни дня
И в сплетении тел - отогрелась душа.
Без не нужности слов, без не нужности фраз-
Задохнуться волной обжигающих глаз.
Виктор Кох.

Идет навстречу парочка смешная,
Друг другу что-то нежно говорят.
Какое дело мне до них, не знаю,
Но отвести не в состояньи взгляд.
На нем от солнца с козыречком кепка,
На ней немного выцветший платок.
Он очень нежно, но довольно крепко
Ведет свою любовь под локоток.
Идут забавно мелкими шагами,
Невольно шаркая ногами об асфальт.
Плывут себе, того не зная сами,
Что крылья за их спинами парят.
Приблизились. А я не отвернулась,
Так умиленно смотрят на детей!
Дед подмигнул, старушка улыбнулась.
Оставшись вечно в памяти моей.
Наполнив сердце необычным чувством,
Каким-то неестественным теплом.
И было мне невыносимо грустно,
Когда они исчезли за углом!
Они ушли, меня оставив просто
Подумать,позавидовать во след.
Влюбленные, им лет по девяносто,
А чувствам двадцати, похоже нет!

__________________
Сегодня год,как умер папка.

Сын пришел ко мне, шельмец,
И спросил с тоскою:
"Одноклассники, отец - Что это такое?
Это что за сайт такой,
Где седые люди,
На реал махнув рукой,
Утопают в блуде?
Где к изменам виден путь,
Цель ясна, и средства,
Где хотят себя вернуть
В брежневское детство?
Где нарушен их покой?
Где проводят ночи?
Это что ж за сайт такой -
Объясни мне, отче?"
Я привлек сынка к себе
И сказал с тоскою:
"База данных ФСБ -
Вот что мы такое!"

Знаешь, любимый, я - королева,
От королев не уходят налево,
От королев ходят только вперед,
Или на трон, или на эшафот.
Знаешь, хороший, я - твоя тайна,
Тайну, поверь, не находят случайно.
Ты уже думаешь: «Все, разгадал!»,
Но лишь одно покрывало поднял.
Знаешь, родной мой, я - твоя встреча,
За этой встречей - небо и вечность,
Следом за ними - море и звезды,
Все слишком сложно?
- Все очень просто!
Все очень просто, но неповторимо,
Я - твоя нежность, ты - мой любимый,
Мы - навсегда, без тревоги и гнева,
Ты - мой король, ну а я - королева!!!

__________________
Сегодня год,как умер папка.

ДАВНЫМ -ДАВНО ИЗВЕСТНО ЛЮДЯМ,
ЧТО ПРИ РАЗЛУКЕ ДВУХ ЛЮДЕЙ
СИЛЬНЕЕ ТОТ, КТО МЕНЬШЕ ЛЮБИТ
КТО БОЛЬШЕ ЛЮБИТ, ТОТ СЛАБЕЙ.
НО Я ХОЧУ СКАЗАТЬ ИНАЧЕ,
ПРОЙДЯ СКВОЗЬ УЖАС ЭТИХ ДНЕЙ
КТО БОЛЬШЕ ЛЮБИТ, ТОТ БОГАЧЕ,
КТО МЕНЬШЕ ЛЮБИТ, ТОТ БЕДНЕЙ.

__________________
Сегодня год,как умер папка.

Под куполом неба весенние вербы,
И стай журавлиных приветственный клич.
Покажется Раем ушедшее детство,
И пахнущий хлебом Пасхальный кулич.
*
Вернулись давно перелётные птицы
И мне *возвращаться настала *пора.
Листаю я жизни пустые страницы,
Ах Господи, чем прогневил я тебя?!
*
Чего я достиг, что я в жизни исправил?!
Любил я и жил впопыхах.
Держу я в руках ослабевших синицу,
Журавль - до сих пор в облаках.
*
Журавль без сомненья прекрасная птица,
Летающий, ползать не может - любя.
Мне веточка вербы шепнуло на ухо -
Похоже, ты любишь, лишь только себя.
Виктор Кох.

Я могу улыбаться, когда тяжело,
И смеяться, когда текут слёзы...
Я умею казаться порою такой
Легкомысленной и несерьёзной…
Я умею шутить, я умею терпеть,
Я умею не выдать обиды,
Даже если душа будет сильно болеть,
Ведь никто её, к счастью, не видит…
И завидуют люди, порой говоря:
«Вот счастливая, горя не знает!»
Я в ответ улыбнусь и скажу *не тая:
«Разве счастье без горя бывает?»
Разве я бы могла улыбаться сейчас,
Если б плакать совсем не умела?
Или душу больную утешить подчас,
Если б вовсе своя не болела?
Если б я никогда не встречалась с бедой,
И несчастья меня обходили,
Мне бы жизнь не казалась чудесной такой…
Просто я бы её не ценила.