И не верь, что можно прожить без него. Просуществовать — можно. Проненавидеть — можно. Да всю жизнь писать истекающие ядом фельетоны в русскоязычные газеты, которых так много, что они будут печатать тебя. Несмотря на твою бездарность.
Учи иврит, оле!
И это неправда, что однажды утром ты почувствуешь, что знаешь его. Но действительно, однажды утром, позвякивая полутора шекелями в кармане, ты войдешь в роскошное туристическое агентство и поинтересуешься на иврите, сколько, скажем, стоит организованная поездка в США с непременным посещением Диснейленда тремя детьми и двумя взрослыми особами? И получишь ответ... и глубокомысленно задумаешься... и пообещаешь зайти завтра... и выйдешь из агентства почти счастливым, ибо ты понял все, до последнего слова... и это будет началом соучастия. Изучение языка — это немыслимый, не поддающийся никаким математическим описаниям процесс! Это — график, с бесконечной чередой пиков и минимумов; унылых, жирных прямых, параллельных оси абсцисс и безумных синусоид; пляшущих гипербол, и, наконец, той, рвущейся в небо прямой, которую не остановить, никаким саддамам хусейнам.
Учи иврит, оле!
И ты узнаешь, что мир состоит не только из олим и Министерства абсорбции, не только из партсобраний в России и кассет с Володей Высоцким.
Учи, иврит, оле!
Ибо даже высокий профессионализм плюс мычание равно нулю.
Ибо даже нормальный профессионализм плюс язык равно зарплате. А как она нежно звучит; на иврите — "маскорет". Ну сами сравните: зарплата — как пощечина; "маскорет" — как неназойливо ласковый шум огромного "супермаркета".
Учи иврит, оле!
И однажды, когда ты уже будешь работать, и жена твоя будет работать, и старая мать скажет, что "обеды здесь готовить — одно удовольствие", и ты окажешься в автобусе № 405, следующим по маршруту Тель-Авив — Иерусалим, с тобою случится, когда автобус вкатится в седловину Иудейских (или как их иногда называют — Иерусалимских) гор, что из глаз твоих, при виде гор этих, выкатится сентиментальная слеза, с которой и начнется твоя любовь к этой земле.
Учи иврит, оле!
И ты перестанешь быть оным.
М. Львовский